Многое мы с ним обсуждали, хотя взгляды наши во многом не совпадали и были мы как из разных миров. Я простой работяга с казацкими корнями и историк-недоучка, и он, дворянин, потомок хана Гумила, человек с именем, и сын великих поэтов. О многом спорили, и порой доходило до того, что неделями не разговаривали, однако в одном всегда сходились. Настоящая история подменена, и то, что мы пытаемся вытащить на поверхность, дабы приоткрыть людям частицу своего великого прошлого, правительству ненужно. При этом не важно, какому правительству. Цари из рода Романовых прятали историю и подменяли ее, дабы власть свою и право на престол укрепить. Коммунисты, действовали так же, ибо все, что было до них, должно считаться мракобесием и вековой тьмой. Правда, допускались редкие проблески в лице царя Петра Романова и Александра Невского, про которых сняты патриотические фильмы. И дело здесь не только в России, ибо это касается всего человечества, и те же самые демократы, либералы или фашисты, не были заинтересованы в том, чтобы народ знал свое истинное прошлое. Знание для избранных, а все остальные должны делать то, что им говорят, и кушать овес. Как говорил доктор Геббельс: "Отбери у народа его историю, и ты подчинишь его", и в чем-чем, а в этом он был прав.
Года летели, умер великий вождь и учитель товарищ Сталин. На вершину пирамиды взобрался Хрущев, и настала пора амнистий. Освободили меня в марте 56-го, реабилитировали как жертву репрессий, но, тем не менее, доучиться не дали, а направили в родной город Артемовск, некогда Бахмут. По возвращении из "мест не столь отдаленных", я пристроился при школе, работал учителем, преподавал литературу и историю, а помимо этого, как консультант, участвовал в археологических раскопках. Поначалу-то, хотел нормальную работу найти и забыть все, чем горел и дышал. Однако здоровье было дрянь, зона меня надорвала, жить мог, а вот полноценно работать, в той же самой шахте, например, или на заводе, уже нет. Все порывался что-то изменить, но женился, родились дети, и я успокоился.
Так, тихо и мирно, я дотянул до пенсии, потом грянула перестройка, и я оказался в незалежной Украине. Помнится, на волне демократических свобод некоторые мои труды хотели напечатать, ведь как ни посмотри, но я жертва политических репрессий. Но, Сталина я ругать не собирался. Время было такое, что болтливых, вроде меня, как разжигателей сепаратизма, заодно с "врагами народа" сажали. Кроме того, зла на коммунистов я не держал, а даже, наоборот, в семидесятые годы был принят в ряды КПСС, и подобно некоторым ублюдкам-перевертышам, партбилет прилюдно не сжигал. Пусть себе лежит спокойно, как память о не самых плохих годах моей жизни.
