Мельтюхов в этих работах изложил результаты изучения найденных им в фондах Российского государственного военного архива материалов командно-штабной игры, проводившейся в сентябре 1940 г. в штабе 6-й армии Киевского военного округа Он считает, что в 1941 г. Красная Армия готовилась к наступлению, а не к обороне: в то время войска 6-й армии дислоцировались в районе Львова, и одной из их задач было упредить противника и нанести первыми удар на Запад, за реку Вислу. Он решил, что в этом отразился общий наступательный замысел советского командования, изложенный в докладах Тимошенко и Жукова лично Сталину. Используя ряд документов, он раскрыл процесс развертывания наших войск у западных границ в последний предвоенный месяц в соответствии с планом от 15.05.1941 г. Мельтюхов посчитал, что подготовка к наступлению Красной Армии на Запад завершилась бы 15.07.1941. Вместе с тем он отверг мысль о том, что Германия начала превентивную войну против СССР, такая «возможна только в том случае, если предпринимающаяся такие действия сторона знала о намерении противника. Однако поскольку нет никаких серьезных доказательств того, что в Берлине действительно знали о советских наступательных намерениях, то весь спор о превентивной войне вообще не имеет ничего общего с исторической наукой». Но не так уж важно, знала ли гитлеровская камарилья о мнимой подготовке советского нападения на Германию. Суть дела в более существенном — СССР не готовился, не планировал тогда напасть на нее.
Многое проясняет рассказ Жукова доктору исторических наук Анфилову о том, как он и Тимошенко пришли к Сталину с этими «Соображениями…»: «Услышав об упреждающем ударе по немецким войскам, он буквально вышел из себя. «Вы что, с ума сошли? Немцев хотите спровоцировать?» — прошипел он. Мы сослались на складывающуюся у границ обстановку, на его выступление 5 мая перед выпускниками. «Так я сказал это, — услышали мы в ответ, — чтобы воодушевить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии, о чем трубят радио и газеты всего мира». Предложенный план Сталин утверждать не стал, тем более и подписи наши на нем отсутствовали. Однако выдвижение войск из глубины страны и создание второго стратегического эшелона, в целях противодействия готовящемуся вторжению врага и нанесения ответного удара, он разрешил продолжать, — строго предупредив, чтобы мы не дали повода для провокаций» (Hr.23.01 200Q). Доктор военных наук А. Цветков отметил: «12–14 июня 1941 г. западные приграничные военные округа получили приказ выдвинуть ближе к границе все дивизии, расположенные в глубине. 19 июня, за три дня до войны, военным советам приграничных военных округов были даны указания выделить из своего состава полевые управления Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов и вывести их на полевые командные 1гункты соответственно в Паневежис, Обуз-Лесна и Тернополь. „Непосредственно соединениям первого эшелона было приказано содержать в снаряженном виде весь запас боеприпасов НЗ и привести Уры в состояние повышенной боевой готовности» (Об.2001.№ 5–6. С.12). Это делалось не без ведома Сталина и опровергает мысль Левандовского и Щетинова в учебнике «Россия в XX веке»: «Политическое руководство упорно игнорировало информацию о подготовке германской агрессии» (268). Еще больше дезинформируют читателей В. Дмитренко, В. Есаков, В. Шестаков в пособии для общеобразовательных учебных заведений «История отечества. XX век» (1995): «Несмотря на явные признаки подготовки фашистской агрессии против СССР, Сталин запретил военному командованию выполнять необходимые военно-мобилизационные мероприятия, осуществлять перегруппировку в приграничных округах и приводить их в боевую готовность» (303).
