— Откуда вы знаете, сколько картина стоит? — спросил он. — Вы эксперт в этом вопросе?
Внезапно женщина покраснела. И сразу стала просто очаровательной: смущенное лицо в обрамлении взъерошенных золотистых завитков, заблестевшие ярко-васильковые глаза. Люк с интересом рассматривал ее. Ему давно не приходилось видеть, как краснеет женщина, может, с тех пор, как он был подростком и смущал маленькую мисс Серую Мышку, самую красивую девочку в школе…
Догадка промелькнула в его глазах.
Йоханссон?! Как он не узнал ее?
— Будь я проклят, — он растягивал слова, — если ты не Николь Йоханссон.
— А ты Красавчик Маккейд, — Ники характерно кивнула головой.
Люк вздрогнул, услышав прозвище. Когда-то, подростком, он был самодовольно уверен в своей неотразимости перед девушками, в своем блестящем будущем футбольного игрока. Но в старших классах одна баскетбольная встреча закончилась для него слишком неудачно — больничной койкой, на которой пришлось отлежать двенадцать недель. Тогда Люку и пришлось столкнуться с маленькой мисс Серой Мышкой. Ее наняли Люку как репетитора.
Память — суровая штука. Лучше и не вспоминать, как он, футбольный кумир Дивайна, выбыл из строя именно тогда, когда его команда впервые вышла в финал штата. Возможно, все сложилась бы лучше, получи он травму во время футбольной игры, но он играл в баскетбол… Казалось, весь город ополчился на Люка за то, что он валяется в больнице, когда был так нужен на футбольном поле. Все его тогда ненавидели за это. Все, кроме Ники… Она ненавидела его по совсем другим причинам…
— Ты изменилась, — сказал он.
— А ты — нет!
Ее слова прозвучали слишком резко, не как комплимент, но Люк не осуждал Ники. В прошлом он вел себя с ней просто ужасно. Ему было слишком обидно, что его учит девушка на три года моложе его. Он мучил ее, а потом… пытался дразнить, требуя поцелуя. Ники была симпатичной и недоступной, и Люку стало скучно. Он разозлился на Дивайн и весь мир. Сильно разозлился. Его обида была размером с Канаду…
Прервав воспоминания, Люк посмотрел на картину.
— Нужно оценить ее. Если ты назвала верную цену, получишь награду. Сколько ты отдала за нее дедушке? — Он достал бумажник.
— Не стоит…
— Но я не могу взять что-то просто так.
— Ты не можешь быть признательным никому в Дивайне, да? — едко спросила Ники.
— Все еще увлекаешься психоанализом?
— Спортсменов нетрудно анализировать: у них только одно на уме.
— Возможно. Зато тебя это совсем не интересует. «Приличные девочки не целуются», — передразнил он.
