— Отлично, благодарю, — смеясь над произношением Белозуба, отвечал де Сейн.
— Как вела себя машина в воздухе? — переходил на русскую речь механик.
— Нормаль, Володья, — на ломаном русском языке произносил француз.
Пока самолет находился на аэродроме, старшина Белозуб от него не
отходил. Он то подкручивал гайки, то ставил "самую главную" деталь, как мы шутя называли шплинт, то проверял исправность рулей или осматривал шасси. Да мало ли дел найдется в сложной машине! Часто недосыпал, но самолет всегда был в исправности и боевой готовности.
Как-то де Сейн узнал, что его механик вторую ночь не ложится спать.
— Камарад Белозуб, нужно отдыхать. Человек без сна, как подбитый самолет, — сказал французский летчик, стараясь быть строгим.
— Отдыхать после победы будем, — устало ответил Владимир и закурил. Морис, поедем после войны к нам, на Украину. Мать таких вареников и галушек состряпает, что язык проглотишь, Во Франции таких ни в каком ресторане не найдешь. — Он загасил папиросу и с веселой уверенностью заключил; — Хоть и интересная ваша страна, а таких галушек нет.
— Обязательно поедем, камарад, обязательно, — похлопал его по плечу де Сейн.
— Вот и добре. Я тебя хлопцам нашим покажу.
— Зачем?
— А они в своей жизни живого дворянина еще ни разу не видели…
— Хороший ты парень, Володья! Мы должны быть друзьями до самой смерти. Ты молодой, еще побываешь на моей родине, увидишь Париж…
В результате стремительного наступления Красной Армии аэродром Дубровка к середине июля оказался километров на 200–250 позади линии фронта. Это не позволяло осуществлять четкое взаимодействие авиаторов с наземными войсками. Поэтому полк "Нормандия" получил приказ перебазироваться на полевой аэродром близ литовской деревни Микунтани.
Утро 15 июля выдалось погожим, солнечным. Под голубым куполом неба медленно плыли редкие облака. Летчики и техники "Нормандии" сидели на зеленой траве у своих самолетов и ждали разрешения на подъем в воздух. Предполагалось, что на новом месте могут сразу начаться боевые вылеты, поэтому каждый механик должен был лететь в самолете вместе со своим летчиком.
Де Сейн вылетал со второй группой. Когда подали команду на запуск моторов, Владимир Белозуб забрался в отсек фюзеляжа за бронеспинку летчика и закрыл за собой люк. В тесном полутемном отсеке, где обычно хранились инструмент и чехлы, с парашютом не поместишься, поэтому механик и не взял его.
Группа легла на курс по проложенному маршруту. При подходе к первому контрольному ориентиру де Сейн почувствовал, что с самолетом творится что-то неладное, и доложил командиру: "Мотор дает перебои, давление горючего падает". Командир полка Пуйяд приказал немедленно возвращаться обратно.
