— Возможно, — отозвался Луис, бросая взгляд на датчик бензина. Судя по его показаниям, туман — самая меньшая из проблем, с которыми им вскоре придется столкнуться. В раздражении на самого себя, Луис прищелкнул языком и счел за лучшее не извещать попутчицу о том, что скоро у них кончится горючее. — Что все же побудило вас приехать? — сменил он тему.
— Я ведь уже объясняла.
— Да-да, вы хотите вырвать племянницу из лап гнусного соблазнителя. Это я уже слышал. Но почему именно вы? У нее что. Родителей нет? Или братьев и сестер?
— Люси — старшая дочь в семье. И связалась она именно со мной. И попросила сообщить родителям.
— Но вы не сообщили.
— Если мы успеем добраться до нее вовремя, то и сообщать будет не о чем! Зачем их зря волновать.
— Это нормально, когда о ребенке волнуются родители…
— А не какая-то там тетка? Вы на это намекаете? Мы с Люси очень близки. — Нелл было неприятно оправдываться. — Вы считаете, надо было пустить ее в свободное плавание?
— Ну да, как вариант. Пусть свои шишки набивает.
Нелл взглянула на него с отвращением:
— Вы с таким знанием дела говорите. Неужели сами много шишек набивали? Да? А я-то думала, вы как родились, так с тех пор ни разу и не ошиблись. He все такие черствые и невозмутимые, как вы, господин Санторо.
— Называйте меня Луис, все-таки у вас на пальце мое кольцо. — Испанец опять соблазнительно улыбнулся.
«Ничем его не прошибешь, А улыбку эту небось перед зеркалом несколько лет тренировал», — возмущалась про себя Нелл.
— Вот вы ведь тоже могли сказать родителям.
— Ну и что бы они сделали?
— А вы что сделаете?
— Если вы не заметили, я уже что-то делаю. Надеюсь только, еще не слишком поздно, они не наделали глупостей и мы действительно найдем их в том коттедже.
— А что такого ужасного в том, чтобы они поженились?
Нелл откинулась на спинку сиденья и недоверчиво уставилась на водителя:
— Вы в своем уме? Да ей всего девятнадцать. У нее вся жизнь впереди. Все только начинается, сейчас ей нужно жить полной жизнью, постигать себя, а не семью строить, тем более с каким-то… каким-то…
— Испанишкой? — Луис закончил фразу за нее.
— Да не важно, кто он по национальности. Но принадлежность к одной семье с вами чести ему не делает.
Мужчина широко ухмыльнулся:
— Фелипе совсем не такой, как я.
Младший Санторо считался в кругу семьи тонкой натурой, чувствительной душой
Нелл лишь фыркнула:
— Велика заслуга. Это еще ни о чем не говорит. Долго еще?
— Будьте паинькой, и я куплю вам мороженое, когда приедем, — пообещал Луис.
