Кристина уже оккупировала этот монумент похоти и развалилась над настежь открытым сундуком. Похоже, что кроме кучи разноцветных тканей в нем ничего ценного не было.
Хотя для повизгивающей Кристины это был самый что ни наесть ларец кощеева злата. Все три котенка уже носили веселые бантики разных цветов, и сейчас происходила церемония бантоодевания на ракшаса.
— Их вообще волнует что-нибудь кроме внешности? — задал я риторический вопрос, — никогда я не пойму логику женщины. Вот ты Шамма, сколько прожил на свете?
Закатив глаза джинн начал загибать пухлые пальцы.
— Девятьсот восемьдесят два, — без особой уверенности выдавил он, — или восемьдесят три.
— И что? Нашел ты за десять столетий ответ на вопрос «Чего хотят женщины?»
Любил я задавать такие вопросы, они максимально быстро раскрывают психотип человека. Бывало, задашь такой вопрос в веселой компании и сразу видно кто подлиза, кто выпендрежник, а кто мямля.
— Конечно. Женщины хотят, чтобы их ценили. — Шамма ответил просто и быстро, словно отвечая на вопрос из таблицы умножения.
— Вот, — Кристина по кровати на коленях добралась до джинна и поцеловала его в лысую макушку, — все же просто Игорь. ЦЕ-НИ-ЛИ.
— Вот недавно, такую цену в шатре утех заломили, что невольно ценил каждую минуту в отведенном часе.
Шамма подмигнул мне и протянул руку ладонью вверх. Я не преминул «дать пять» веселому джинну. И вместе мы расхохотались, разбрызгивая вино на цветастые ткани.
* * *
— Я абсолютно трезвый, — язык совсем не заплетался, — может еще за одной сгоняем?
Мы лежали с Шаммой на шезлонгах, а между нами на полу храпела рогатая свинья обставленная стопкой бутылок. Вино с каждой новой бутылкой казалось все вкуснее и выпивалось все быстрее.
— Э нет, — Шамма крякнув поднялся, — Тебе вставать через пять часов, ты не забыл завтра у тебя появится ракшас. Тебе нужно отдохнуть.
— Да зачем отдыхать? — мне казалось, что рано прерывать такой прекрасный вечер, хотя какой нафиг вечер при двух не заходящих солнцах, — Ты мне все рассказал, и даже показал на Томасе.
Томас зычно хрюкнул, не открывая глаз. Лишь маленькие черные крылышки, нервно пару раз взмахнули.
— Ракшас ракшасу рознь, — джинн пнул свинью босой ногой, но та лишь перевернулась на другой бок, — а где моя сандалия?
— Ну как же, мы кидали их на спор кто дальше — я махнул рукой на пустыню, — после того как ты бахвалился что участвовал в первых олимпийских играх.
— Да? — Шамма попытался сфокусировать на мне взгляд, — И кто победил?
