Ну, хоть тут она обрадуется.
Наконец Кристина открыла глаза. С искристо желтой радужной оболочкой и круглыми, черными зрачками.
— Ну что хаск, или джинн? — спросил серьезно Руфус, глядя в глаза Кристины.
Та несколько секунд ничего не делала, затем улыбнулась. Улыбка была точь-в-точь как у прежней Кристины, несмотря на лицо кошки.
Руфус расслабился, и чуть потянул на себя клинки, улыбка Кристины из приветливой превратилась в ухмыляющуюся. Она резко вцепилась руками за запястья джинна и отстранив их подальше от горла ловко извернулась и прошмыгнула у того между ног. При этом она ни на секунду не отпустила руки джинна, и он завалился вперед и вниз. Звякнули о землю оба катара, а Руфус направляемый коротким пинком под зад упал вперед на землю.
Все случилось, настолько быстро, что я только и успел открыть рот.
— Маркус говорит, что ты так и остался плохим бойцом — голос Кристины изменился до неузнаваемости, теперь он был ниже и с хрипотцой — Ты до сих пор доверяешь эмоциям.
— А Маркус не говорит тебе, что мои эмоции спасли ему жизнь? — джинн говорил, перевернувшись на спину и распластавшись на земле.
— Но хреновым бойцом ты от этого быть не перестал — Кристина вновь искренне улыбнулась, и взяв Руфуса за руку помогла встать.
— Кристина это ты? — я осторожно подошёл к ним.
Она стала выше ростом, совсем как Руфус. Но намного стройнее его. Она напоминала одновременно демониц с картин Валеджо или людей-львов из настольной карточной игры «Мэджик».
— Я — чуть смутившись, произнесла Кристина разглядывая свои мускулистые руки, и робко добавила — и не я. Я помню все, что было в моей жизни, и вот сейчас почему-то вспомнила Руфуса. Точнее самую малость о нем, памятью Маркуса. А еще сама не пойму, но кто-то подсказывает что делать, а иногда даже делает это за меня.
— Самую малость она вспомнила. Поздравляю, ты теперь джинн. Джиния точнее. А голос в твоей голове теперь будет всегда — Руфус устало улыбнулся — хотя иногда он такое несёт, что хочется раздавить своего ракшаса. К тому же ты первый джинн, на моей памяти принявший ракшаса вне стен Кванокиума. Да еще и ракшаса, который уже был одним целым с другим человеком долгое время.
— Так что у меня теперь всегда будут рыжие волосы? — спросила Кристина, проводя рукой по плотным локонам.
Ну конечно, что еще может волновать молодую девушку больше её внешности?
Ей бы спросит: «Что я умею?» или «Не выйдет ли так что чужой ракшас сведет меня с ума?»
