«НЕЗАБЫВАЕМЫЙ НОВЫЙ ГОД У НАС».
Вот говорят Новый год и День Рождения самые яркие праздники в году. А лично я их боюсь. Да, да, именно, боюсь.
Мало того что каждый День Рождения заставляет тебя вновь взглянуть на свой социальный статус, свои достижения и успехи которых ты достиг, или не достиг, за еще один прожитый год. Так ведь нужно думать кто сейчас для тебя лучший друг, кого ты хочешь видеть, кого будет полезно пригласить, а кого попросту нужно.
И что, в конце концов, делать, с маринованным мясом, если в середине лета именно в этот день пошел дождь и на улице плюс десять?
А Новый год? Нет, чтобы просто собраться и попить пива (водки, текилы, абсента).
Так ведь нет, нужно обязательно, что-то эдакое, чего не было в прошлом году и позапрошлом. Как Новый год встретишь, так его и проведешь. Я хочу провести его так, чтобы мне было хорошо, и удобно. А не ярко и запоминающееся…
Ну вот, опять разнылся. И за что, меня только девушки любят?
Если поймешь душу, девушки расскажи мне.
(Одноклассница Дашка, целовавшаяся в одну из вечеринок со всеми мальчишками кроме меня).
Ха, девушки. Из-за них и разнылся, точнее из-за нее.
Ну, сказал любимой девушке, что можно по отдельности отметить Новый год, ну, сказал, что хочу, чтобы всем хорошо было. Так ведь оказывается, сказав это я имел в виду: «Я тебя не люблю, и буду делать как мне удобно».
А может и вправду, я делаю так, как мне удобно?
Бармен, наконец-то принес мне заказ, заставляя отложить тоскливые размышления на потом.
— Вау, — нарочито громко произнесла слева «Баффи» и прыснула смехом, который тут же подхватила подружка.
— Пиво и зефир — решив подыграть девчонкам, громче обычного произнес бармен — С вас сто двадцать рублей.
Ситуация меня развеселила и улыбнувшись я потянулся за кошельком в задний карман джинсов, одновременно пытаясь найти остроумный ответ, в стиле Джеймса Бонда.
Ответ нашелся, неожиданно. Мой кошелек предоставил мне выбор: дать ровно сто двадцать рублей или одну пятитысячную.
— Вау, — в очередной раз послышалось слева, когда на стол легла оранжевая бумажка.
— Сдачу можно оставить себе? — улыбаясь, спросил бармен.
— Конечно — с небрежным снобизмом ответил я, — только принеси еще салфеток.
— Спасибо — вкрадчиво изрек бармен, убирая пятитысячную бумажку в нагрудный карман.
Слева не донеслось ни смеха, ни каких бы то ни было слов. Даже не поворачиваясь, я знал что «Баффи» и ее подружка, немножко ошалело смотрят то на меня, то друг на дружку.
