— Хорош, красавчик!
— Судя по роже — мальчик из борделя. Все смутно, как во сне. Или это и есть сон?
— Ему понравится.
Звери смеются. Ланс видит их как зверей. Жутких, невиданных зверей с человеческими телами. Он пытается сопротивляться, но ничего не видит. Снова смех. Кто-то поднимает его лицо и целует.
— Жалко, что не женщина.
— Зато, будь уверен, не забеременеет.
Лансу больно. Сначала только подсознание понимает, что происходит, но вдруг просыпается сознание, и он начинает вырываться. Но сил нет вообще. В какой-то момент боль становится нестерпимой.
— Эй, теперь твоя очередь.
Это тот, кто целовал Ланса. Он наклоняется и целует его, целует даже ноги, бедра. Лансу кажется, что к нему прикасаются раскаленным железом…»
Боже, где он! Сознание на миг проясняется. Кругом стены лаборатории. Ланс опутан проводами, рядом экран, и лаборант смотрит на него. Неужели он видит то, что снится Лансу?!
— Он, вроде, приходит в себя, — раздается голос извне.
Кто-то бьет Ланса по щекам. Прямо над ним белесые мутные глаза лаборанта. Лайтмен пытается снова уйти в небытие, но ему не позволяют, опять бьют по щекам.
— Давай-ка побеседуем.
Это голос Шермана. Рядом еще кто-то. Ланс чувствует его очень плохо, да и излучение мозга необычное. Ах, это Ментен. Железная башка. Зачем он здесь?
— Ты понял, что мы ничего не смогли из тебя выбить? — это Шерман. Он крепко держит Ланса и заставляет смотреть себе в лицо. Но Лайтмен почти не видит его. Черты Тимоти Шермана его подсознание трансформирует в звероподобную морду одного из мучителей. Ланс вырывается, рычит и пытается укусить волосатую руку.
«Ах, ты, мерзость, — звероподобный пинает его под ребра. Что-то хрупает. Боли Ланс уже не ощущает. Всё стёрлось. Он вообще не воспринимает теперь себя как себя. И видит словно бы со стороны. На берегу лежит кто-то другой. но почему же ему так невыносимо смотреть на этого другого?
— Уйди, — отталкивает одного зверя второй зверь. — Я хочу вырезать на нем свою фамильную монограмму.
— Если у тебя и есть что-то фамильное, так это сифилис.
— Поздравляю, я подарил его тебе.
— А где ты хочешь ставить клеймо, тут? — Зверь хлопает Ланса по ягодице.
— Я с тобой говорю, свинья! — Шерман еще и еще бьет Ланса, но безрезультатно. Тогда Ментен запускает руку под одеяло и хлопает его по бедру. Лайтмен бросается на него, и в его глазах на секунду вспыхивает сознание.
— Успокойся, юнге, — говорит Ментен.
— Подержи его, — просит Коллинз. — Я сделаю укол.
