– Если ты еще раз назовешь меня лысым, я тебя убью, – ровно произнес тот.
Очень ровно, очень спокойно, но с такой уверенностью, что рыжий осекся.
– Какой грозный, – хихикнула нахалка. И прищурилась: – Ты что-нибудь имеешь против этого прозвища?
– Я вообще против прозвищ.
– Ничего другого предложить не могу. Ты будешь Грозным. А ты – Рыжим.
– Других забот нет? – хмуро поинтересовался тыквоголовый прежде, чем Рыжий возмутился.
– Мы должны как-то обращаться друг к другу, – поддержала нахалку белокурая. – Ты, например, будешь Тыквой.
Обладательница брючного костюма рассмеялась. А в следующий миг услышала:
– В таком случае, говорливую назовем Привередой, а длинную – Свечкой.
Высокая девушка с копной коротких белокурых волос и впрямь напоминала свечу.
– Ну и пусть.
– А я против!
– А тебя никто не спрашивает, Привереда. – Тыква покосился на третью девушку. – С тобой все ясно, плакса, ты будешь Кугой.
Все синеволосые спорки происходили из этого мира.
– Вот и познакомились, – подытожил Грозный, пресекая возможное продолжение темы. – А теперь…
– И все-таки я не понимаю, почему он командует?
– Потому что я здесь самый умный, – без лишней скромности объяснил Грозный.
– С чего ты взял?
– Я в этом убежден.
Свечка громко рассмеялась. Привереда фыркнула, но вновь нападать на лысого поостереглась. Оба спорки восприняли заявление Грозного без эмоций.
А он, почти без паузы, продолжил:
– Прежде чем перейти к делам, хочу предложить еще одно важное правило: если кто-нибудь что-нибудь припомнит, пусть даже ерунду, не важную на первый взгляд мелочь, он должен о ней рассказать. Вполне возможно, что вместе мы справимся с амнезией быстрее.
– Я не против, – хмыкнул Тыква.
– Будет зависеть от того, что я вспомню, – предупредила Привереда.
– А у тебя есть чем поделиться? – осведомилась Свечка у лысого. – Если так, подай пример.
Поскольку он сам предложил правило, отступать было нельзя, и Грозный спокойно произнес:
– У меня есть ощущение, что с моей одеждой что-то не так.
Все дружно уставились на цепарский костюм лысого.
– Она тебе велика?
– В самый раз.
– Тогда в чем дело?
– Она неправильная. – Грозный скептически оглядел потертую цапу и грубые штаны. – Чужая.
– В Пустоте тебя переодели?
– Не думаю, – улыбнулся мужчина. – Но одежда кажется мне странной.
– А мне кажутся странными твои украшения, – грубовато произнес Рыжий.
– Какие? – не понял Грозный.
– Те, что прикрыты рукавами.
Грозный задумчиво приподнял бровь, но, к удивлению остальных, промолчал.
