Он с тоской подумал о том, что, притворяясь, будто между ними ничего не произошло, они оба вынуждены мириться с фальшью. И, что еще хуже, делать вид, будто это никогда больше не повторится.
Он наклонился и ласково потрепал подбежавших к нему собак. Неважно, что Тиск и Таск не могли похвастаться породой. Рози в них души не чаяла, да и для Чанса они стали частью его новой жизни. На лицо упала тяжелая дождевая капля. Подняв глаза, Чанс увидел быстро собиравшиеся тучи. Небо потемнело. Вместо того чтобы вернуться в дом, Чанс подбежал к амбару и, прислонившись к косяку, стал смотреть, как дождевые капли били по пыльной земле. В воздухе повеяло свежестью, и он с наслаждением вздохнул полной грудью. Но вскоре темнота еще сильнее сгустилась, и начался настоящий ливень. Чанс принялся неторопливо обдумывать предстоящие банковские операции.
Внезапно он услышал, как кто-то бежит к амбару, и через секунду-другую увидел Клео. Чанс отступил вглубь, освобождая проход. Придерживая наброшенный на голову жакет, Клео другой рукой стала затворять тяжелые ворота.
— Давайте я закрою, — сказал Чанс.
Клео испуганно вскрикнула.
— Я вас не заметила. Что вы здесь делаете? — спросила она, еще не придя в себя от неожиданности.
— Смотрю на дождь.
Клео поплотнее запахнула жакет на груди, стараясь прикрыть тонкую ночную рубашку. Она принимала душ и услышала грохот ливня только тогда, когда завернула кран.
— Я всегда закрываю ворота во время таких ливней, — пробормотала она. — Но если вы сами сделаете, я пойду…
— Погоди. Задержись на минутку, — тихо проговорил Чанс.
Темные брюки и белая крахмальная рубашка напомнили Клео о муках ревности, терзавших ее поутру. Она тяжело вздохнула и застыла в дверях, придерживая жакет.
— Ну что? Тебе ведь тоже несладко приходится? — услышала она позади себя дрогнувший голос Чанса.
— Да, — упавшим голосом ответила она, даже не пытаясь делать вид, будто не понимает, о чем идет речь.
— Что тебя пугает во мне?
— Многое.
— Объясни.
— Не могу, Чанс. И вообще: ни к чему хорошему это не приведет. Мы… мы просто совершенно разные.
— Это мне и нравится.
— До поры до времени.
— Ты хочешь, чтобы я давал тебе какие-нибудь обещания?
— Сама не знаю, чего я хочу. Лишь в одном уверена точно: мне нравилась моя жизнь, пока в ней не появился ты. Я была… спокойна. Да, именно так: была спокойна.
— Самоограничение не может привести ни к чему хорошему, Клео. И такое спокойствие не может длиться вечно.
— Называй это как хочешь, — откликнулась Клео, обернувшись к нему, но почти не видя его лица из-за сгустившегося сумрака. — Важно то, что моя жизнь проходила раньше без всяких потрясений, спокойно и ровно. И Рози тоже была вполне счастлива.
