- А ну просыпайся, падла! - Илья дернул Мишку за ногу в грязном ботинке.
Мишка издал долгий, мучительный стон.
- Вставай, зараза! Я пятьдесят баксов за твою кодировку всего неделю назад заплатил! Какого ты опять нажрался-то?
Мишка шумно, со всхлипом, вздохнул и сел, опустив ноги на пол. Глаза его были безумными, но он пытался придать лицу осмысленное выражение. А может, попросту хотел сфокусировать взгляд на «Столичной».
- Илюха… - заговорил он хрипло. - Болото. Кругом болото. Сыро, холодно. Дома провалились, сгнили все. Деревьев не осталось. Как жить, Илюха?
- В окно глянь, болезный, - Илья похлопал его по плечу. - До белочки-то еще неделю пить надо.
- Говорю тебе: болото кругом. Гниет. Как нарыв, изнутри гниет. Страшно.
Илья внезапно вспомнил, что снилось ему перед рассветом. Ясный, осязаемый сон. Сапоги проваливаются в вонючую жижу, под рукой ломается тонкий ствол гнилого деревца… Как нарыв, действительно - нарыв. Потому что внутри происходит нечто, медленно нарастает напряжение, как будто рано или поздно случится страшное.
- Ладно, - махнул он рукой, - спи себе, зараза.
- Илюха, как жить-то будем? - Мишкин взгляд в итоге сфокусировался. - На болоте жить нельзя.
- Да нету болота, приснилось тебе. В окошко посмотри. Солнце светит, листики распускаются.
- Значит, будет. Случилось что-то, Илюха, точно тебе говорю. Кастрюли гнутые на земле валяются, тарелки битые. Телевизор с разбитым экраном. Нету избушки нашей… гусеницы… домики твои раздавленные… Жалко домики…
Мишка всхлипнул сопливо, так что стало его жаль. Приснился сон плохой человеку, а он спьяну и понять не может, что это сон.
- Да вон же они, домики-то! - Илья махнул рукой на полку над столом. - И кастрюли на месте, и телевизор стоит. Приснилось тебе.
Было у Ильи увлечение - клеил он дома из спичек. Все дома, которые рубил, в спичках воспроизводил, и другие, которые понравились. Фотографировал со всех сторон понравившийся дом, а потом собирал и на полку ставил. Модели своих срубов всегда в двух экземплярах делал - дарил хозяевам, это очень людям нравилось. Оба огромных терема из Долины он тоже склеил дважды. Так они пока и стояли на полке, вместе с сотней других спичечных моделей.
- Нет, Илюха, что-то случилось. Гусеницы, гусеницы… Железные, грязные…
Чует ведь, алкоголик несчастный… И откуда только? Ведь Илья еще слова ему не сказал.
- Может, не будешь пить сегодня больше, а? Я ребенка вечером привезу.
- Не буду, не буду. Вот похмелюсь только, и больше не буду.
