— Слово, старший политрук, не воробей… Давай-ка лучше не будем предугадывать события, а займемся…
В это время в кабинет без доклада вошел начальник шифровального отдела.
— Что у вас? — недовольно встретил его генерал.
— Очередное донесение, товарищ комендант.
Елисеев быстро пробежал текст глазами. Когда офицер удалился, генерал сказал, что вблизи наших берегов появились немецкие подводные лодки.
Не успели мы обменяться по этому поводу мнениями, как начальник шифротдела вошел вновь. На этот раз он подал генералу приказ о немедленном возвращении из отпусков командиров.
Генерал сразу же отдал необходимые распоряжения, приказал усилить наблюдение за морем, затребовал мобилизационный план.
По поручению Елисеева Охтинский несколько раз звонил в Таллин, чтобы получить хоть какие-нибудь разъяснения. Но штаб флота неизменно отвечал: «Ждите указаний».
— Что ж, — расхаживая по кабинету, вслух размышлял генерал, — будем ждать. Может, дальше готовности номер один и не пойдет. Как думаете, Алексей Иванович?
Охтинский молчал.
— Нет, — продолжал Елисеев. — Не должно пойти…
Остаток ночи показался нам бесконечно долгим. Все бодрствовали.
Перед самым восходом солнца, когда над бухтами и заливами заклубился легкий туман, раздался телефонный звонок. Елисеев в тот момент куда-то отлучился, и к аппарату подошел Охтинский. Слушая, он вдруг изменился в лице. Мы затаили дыхание.
Когда вошел Елисеев, Охтинский медленно опустил трубку на рычаг.
— Война, товарищ генерал, — доложил Алексей Иванович. — Только что звонил начальник штаба флота. Гитлеровцы перешли границу, бомбят города.
— Какие указания? — глухо спросил Елисеев.
— Передаю дословно: «Вы в отрыве от нас, действуйте по собственному усмотрению».
— Созовите весь командный состав БОБРа и бригады, — распорядился генерал.
Моонзундцы вступают в бой
Трое суток я не покидал штаба. Вместе со своим заместителем старшим лейтенантом Иваном Дмитриевичем Грядуновым занимался подготовкой боевых групп истребительного отряда, предназначенного для борьбы с диверсантами, шпионами, лазутчиками и профашистскими элементами.
В буржуазной Эстонии существовали две реакционные организации — измайлитов и кайцелитов. С установлением Советской власти они были распущены, но полностью их деятельность не прекратилась. Какая-то часть измайлитов и кайцелитов ушла в подполье. Мы не сомневались, что при удобном случае они поднимут голову и покажут зубы.
Так оно и произошло.
В первый же день войны вечером около столовой был убит молодой командир-моряк, а утром 23 июня в Курессаре появились антисоветские листовки. Они призывали население острова оказывать помощь гитлеровской армии, вступать в так называемые охранные отряды.
