В суматохе боя на пирсе забыли хозяйственников. Сгрудившись на пристани среди полевых кухонь и прочего инвентаря, они отчаянно махали руками.
— «Забрать хозяйственников», — передали сигнал с командирского судна.
К пирсу устремились сразу два охотника.
— Ну, сало-мыло, — раздалось из мегафона, — грузитесь, да живее.
Под острые незлобивые шутки моряков тыловики перебрались на борт катеров.
Тем временем батальон прикрытия под командованием капитана Исхака Абдулхакова вел жестокий бой с противником, который рвался в город через восточную окраину. Несколько танкеток, имевшихся в его распоряжении, Абдулхаков превратил в подвижные доты. Слева от шоссе поставил противотанковую батарею. Редкие цепи бойцов вынес несколько вперед.
Первая же попытка гитлеровцев сбить прикрытие провалилась.
Тогда фашисты решили ошеломить оборонявшихся красноармейцев и пошли в психическую атаку, во весь рост, как на параде. Наши бойцы глазам своим не поверили, увидев такую картину. Стрельба прекратилась.
После автоматной и винтовочной трескотни, грохота артиллерийских разрывов тишина казалась какой-то оглушительной. Слегка раскачиваясь, ровными рядами шли серо-зеленые фигуры в стальных касках. На коротких стволах автоматов играли лучи утреннего солнца. Белели руки, оголенные по локоть. Тяжелые кованые сапоги с короткими голенищами твердо и уверенно грохали о землю.
Гитлеровцы приближались грозно, неумолимо, как всесокрушающий девятый вал. Казалось, ничто их не в силах остановить, и цепи защитников Виртсу кое-где дрогнули. Молодые, необстрелянные бойцы стали, сами того не замечая, подаваться назад.
Лейтенант Анатолий Смирнов, находившийся в боевых порядках обороняющихся, почувствовал, как под ложечкой у него неприятно засосало, а на лбу выступил холодный пот. Он впервые видел психическую атаку и на какое-то время растерялся.
Привел его в себя негромкий возглас корректировщика:
— Эх, шарахнуть бы по ним из наших, букоткинских! Цель — лучше не придумаешь. А, товарищ лейтенант?
Боец дотронулся рукой до плеча командира.
— Да-да, — торопливо отозвался Смирнов, тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и приказал: — Радист, свяжись-ка с батареей.
— Есть! Готово!
— Передавайте.
Далеко за проливом, на Кюбассаре, загремело. По скалам, резонируя, раскатилось эхо. Это заговорила сорок третья. Первые же ее снаряды легли метрах в ста от гитлеровцев. Дыбом встала земля. Еще залп — и в рядах автоматчиков, шагавших в полный рост, образовалась брешь.
