Комендант БОБРа сам назвал фамилию Ануфриева, когда потребовалось добыть «языка». Подчеркнул, что желательно, конечно, захватить офицера.
И вот минул день, другой. От Ануфриева ни слуху ни духу. Я заволновался: не случилась ли беда? Тревожился, по-видимому, и Елисеев: несколько раз звонил по телефону, спрашивал о старшине.
Пошли третьи сутки. Я начал подумывать, не послать ли к Ануфриеву Куйста. И вдруг из расположения 37-го отдельного инженерного батальона докладывают:
— Тут охрана задержала какого-то Ануфриева…
«Жив», — с облегчением подумал я и первым делом спросил:
— Он в каком состоянии, как чувствует себя?
— Да здоров. Только он не один — вместе с фрицем. Обнаружили их в море. Он что, ваш человек?
— Немедленно доставьте обоих в штаб, — распорядился я.
Через час к штабу подкатила машина. Я и мой заместитель старший лейтенант Грядунов встретили Ануфриева на улице. Старшина выпрыгнул из кузова и доложил:
— Товарищ старший политрук, задание выполнено.
В полуторке сидел немецкий обер-лейтенант. Светлоглазый, большеносый, гитлеровец демонстративно не спешил вылезать из кузова. Увидев перед собой командиров, офицер браво выбросил вперед руку и выкрикнул:
— Хайль Гитлер!
Ануфриев хмуро посмотрел на пленного и досадливо сплюнул.
— Слабо я этого подлеца стукнул, надо было посильнее.
— Видать, и он тебя стукнул, — заметил Иван Дмитриевич Грядунов.
— Да, уж не без того, — Ануфриев потрогал пальцами синяк под левым глазом. — Когда очухался, гад, саданул меня, аж искры посыпались. С норовом и сейчас выкобенивается.
— Ну, ты, чистокровный, двигай!
Гитлеровец отшатнулся и что-то быстро проговорил, обращаясь ко мне.
— Что он говорит, Вольдемар? — спросил я Куйста.
— Старшиной недоволен, — пояснил Куйст, — требует, чтобы с ним, как с офицером, обращались должным образом.
— Дать бы ему должным образом русского «леща», — пробурчал Ануфриев и отвернулся.
По документам, найденным у обер-лейтенанта, мы установили, что он офицер штаба сухопутного соединения, направлялся в качестве связного к командующему морскими силами гитлеровцев на Балтике. При допросе его узнали, что противник для захвата архипелага создает особую группировку. Ей придаются крупные понтонные и авиационные подразделения и большое количество артиллерии.
Эти силы раза в три с лишним превосходили те, которыми располагало командование БОБРа.
* * *
Когда противник начал бои за Таллин, Военный совет Краснознаменного Балтийского флота приказал БОБРу выделить для поддержания защитников эстонской столицы усиленный полк. На материк были высажены два батальона с острова Саарема и один — из состава гарнизона Хиумы. Они вступили в бой с ходу.
