Они быстро пересекли лужайку и вошли в дом. Не успела за ними закрыться дверь, как он обнял ее и притянул к себе, обвел кончиком языка искушающий овал ее губ, снова ощутил их сладость.
Странно, почему она так напряжена в его объятиях? Он заглянул ей в глаза.
— Келли, поверь, я очень сожалею. Извини за все, что я наговорил, за то, что разозлился на тебя. Извини.
Девушка покачала головой:
— Это… это не имеет значения.
— Имеет. Я ощутил обиду в твоем поцелуе.
Келли снова покачала головой и, казалось, очень расстроилась.
— Нет.
— В таком случае иди сюда, — сказал, он и стал снова целовать ее, вкладывая в поцелуи всю свою страсть, всю нежность и желание.
Она вдруг снова напряглась. Камерон недоуменно отстранился и заглянул ей в глаза. Глаза были полны слез и от этого вовсе отливали серебром.
— Келли, мне не стоило возвращаться.
— Нет, я очень хотела, чтобы ты вернулся.
— Но…
— Не здесь, Дэниел. Не у двери. И не с саблей на боку — она нас разъединяет.
Боже, какая она податливая, какая женственная… Голос ее дрожал, руки тоже. Она была так красива!
— Келли… — пробормотал он, целуя ее в висок, потом в пульсирующую жилку на шее. Пальцы его подобрались к застежке на ее платье. Она застенчиво уклонилась, щеки ее пылали. Казалось, девушка как будто боялась, что кто-то увидит их интимные ласки.
Он тихо рассмеялся:
— Келли…
— Пойдем со мной, Дэниел, — прошептала она. В глазах ее застыла мольба, сладкий серебристый соблазн.
— Я пойду за тобой хоть на край света! — воскликнул он, подхватив ее на руки. Она обняла его за шею, не отрывая от него серебристо-серых глаз.
Они добрались до спальни. Келли облизала пересохшие губы и опустила ноги на пол. Положив ладони ему на грудь, торопливо поцеловала его и отступила назад.
Озадаченный ее поведением, он протянул к ней руку, но девушка с робкой и какой-то жалобной улыбкой попросила:
— Давай сюда саблю, Дэниел.
Затем отстегнула ножны и чуть не согнулась под тяжестью оружия. Камерон подхватил клинок, и Келли, улыбнувшись, направилась к кровати.
Сев на краешек постели, она вдруг откинулась на спину.
Волосы ее рассыпались и запылали золотистым пламенем на белоснежном покрывале.
У Камерона вдруг перехватило дыхание.
Келли встретилась с ним взглядом и обвела губы кончиком языка.
— Дэниел, оставь саблю, прошу тебя. — Она зазывно провела рукой по покрывалу рядом с собой. — Иди скорее ко мне.
Цирцея над морем, наверное, не пела так сладко, заманивая моряков.
А в эту Цирцею он был влюблен.
