— Ах ты, бессовестный! — рассмеявшись, воскликнула девушка и оттолкнула любимого. Оба с хохотом стали барахтаться в стогу. Наконец ей удалось вырваться, и она, вскрикнув, съехала с двухфутовой высоты на землю. Сверху тут же свесилась голова Камерона. Весело поблескивали синие глаза.
— Так вам и надо, миссис Майклсон! Теперь сами убедились, что случается с непослушными янки? Смею доложить…
Смех вдруг оборвался, и он, не договорив, замолчал. Потом, протянув ей руку, сказал:
— Келли, держись. Залезай обратно.
Он явно оберегал ее от чего-то страшного у нее за спиной.
Она это сразу поняла, но, подобно супруге Лота, поддалась искушению и оглянулась.
В сарае было темно. По углам лежали густые тени, поскольку свет луны был слишком слаб, чтобы бороться с ночным мраком.
И все же Келли разглядела человека. Истошный крик застрял у нее в горле.
Мертвец лежал, привалившись к стене и прижав руку к животу. Глаза его были открыты, рот сложился в букву «о»« как будто он все еще удивлялся своей безвременной кончине. Совсем еще молоденький солдат в таком знакомом синем мундире.
— Келли!
Но девушка не могла двинуться с места. Подхватив любимую на руки, Дэниел втащил ее наверх и крепко обнял.
Затем, пристроив голову у себя на груди, стал качать, как ребенка, вполголоса успокаивая. Келли даже не слышала, что именно он говорил.
Ведь она уже видела столько трупов, почему же вид еще одного привел ее в шок?
Может быть, в том и дело: она уже видела слишком много трупов. Но ни один из них не выглядел таким несчастным. Бедняга, как видно, заполз сюда умирать. От трупа еще не пахло, значит, парень умер совсем недавно. Он прятался здесь — слабый, испуганный, а она не раз заходила сюда за последние три дня, чтобы покормить животных, и не заметила его…
Они с Дэниелом занимались здесь любовью, и все это время .солдатик глядел на них открытыми мертвыми глазами!
— О Боже, — прошептала она, спрятав лицо на груди Камерона, и снова задрожала.
— Келли, успокойся. Для него все уже позади. Келли, посмотри на меня, прошу.
Она попыталась подчиниться, но глаза се застилали слезы.
Девушка вдруг почувствовала себя виноватой.
Последние несколько дней она ухаживала за солдатом вражеской армии, она желала врага, занималась с ним любовью. А тем временем парнишка-северянин лежал здесь, умирая.
Вскочив на ноги, она попыталась привести себя в порядок.
— Прости меня. Господи, как я могла…
— Келли, перестань! — Он тоже, поднявшись на ноги, спокойно застегивал ремень на брюках.
