Желанная и вероломная | страница 58



— Интересно, почему?

— Почему? — повторил он н усмехнулся. — Не буду приуменьшать значение того, что сделал ваш мистер Линкольн.

Как ни странно, я даже в чем-то восхищаюсь им. Вполне допускаю, что отмена рабства — н решимость Юга во что бы то ни стало сохранить этот институт — является главной причиной того, что мы с такой яростью ринулись отстаивать права штатов.

Но Линкольн, начиная войну, основной целью ставил сохранение Союза. Возможно, в результате этой войны будут освобождены сотни тысяч рабов. А что потом? Разве Север примет их с распростертыми объятиями? Например, штат Нью-Йорк — наряду с многими тысячами иммигрантов, которые, судя по всему, намерены заполонить всю страну? Неизвестно. Зато известно другое: мои люди, независимо от того, освобождены они или нет, имеют работу, пищу и крышу над головой. Жизнь человека — черного или белого — в моем доме ценилась всегда. Надеюсь лишь, что после окончания войны на Севере они по-прежнему будут иметь право на достойную человеческую жизнь.

— За свободу не жаль заплатить любую цену, — отозвалась Келли.

— Что ж, дай Бог, чтобы так оно и было, миссис Майклсон. Сам я не вполне в этом уверен. Ведь голод может оказаться хуже рабства.

Девушка покачала головой:

— Вы сказали, что восхищаетесь Линкольном. А он утверждает, что владеть другим человеком — несправедливо.

Камерон опустил глаза. Келли показалось, что его губы тронула едва заметная усмешка.

— Неужели он говорил такое?

— Ну, может быть, не совсем так, но смысл такой. Право же, полковник…

— Келли, — сказал он, заглядывая ей в глаза. — У меня не было намерения поднимать тебя на смех, более того, мне импонирует твоя страстная убежденность. Видит Бог, я был бы счастлив, если бы все было так же просто для меня! Многие пытались запретить рабство. Вон Томас Джефферсон даже написал «Декларацию независимости». А ведь он владел рабами!

Нет, все не так просто, ведь в основе нашего хозяйства лежит труд невольников. Некоторые утверждают, что даже в Библии рабство не порицается. Но я не Господь Бог, я не знаю!

— И поэтому стали мятежником!

— Я виргинец. А Виргиния предпочла отделиться от Союза.

— А как же ваш брат?..

— Брат поступил так, как ему подсказывала совесть.

— Значит, он ваш враг?

— Он мой брат, и я люблю его.

— Но вы сражаетесь против него.

— Господи, да что же это такое! — воскликнул Дэниел. — Не я начал эту войну! Мне вообще нет до нее дела, я желаю лишь, чтобы она поскорее кончилась и Камерон-холл после нашествия обеих армий остался стоять на своем месте. И все же человек должен выполнять свое предназначение и поступать так, как подсказывает ему сердце! Виргиния отделилась от Союза, а присяга обязывает меня хранить верность штату. Я служу под знаменами Роберта Ли, человека высокой морали, который свято соблюдает кодекс чести. И для меня, офицера-кавалериста, в свою очередь, это должно быть превыше всего. Не могу же я уйти с фронта потому лишь, что устал от войны. Я такой, как есть, Келли. Мятежник. Твой враг. — Камерон вздохнул, глядя в ее широко раскрытые глаза. — Пропади все пропадом! — буркнул он и потянулся за бутылкой виски.