— И это говорит тот, кто остался в живых и ходит по земле только благодаря моим заботам?! — возмутилась она.
Он пожал плечами, прошлепал через всю кухню и остановился у плиты, втягивая носом аппетитный запах.
— Миссис Майклсон, насколько я понял, вы относитесь ко мне чуть ли не как к двухлетнему мальчонке. И кроме того, вы изволили сжечь мою военную форму, что является сущим произволом. Но, как вы только что изволили напомнить, я должен быть благодарен вам за ваше милосердие Что же мне в таком случае надеть, подскажите?
— Лучше бы вы оставались в постели, отдыхали и набирались сил, с тем чтобы сегодня вечером уйти, — без тени смущения ответила она.
Он хотел было снять шляпу и раскланяться, но вовремя опомнился.
— Ну ладно, мундир можно заменить, но мне так нравилась моя шляпа! Неужели так уж необходимо было жечь и ее?
— Да, — отозвалась Келли.
— Жаль.
— Ничего, в шкафу наверху есть брюки и рубашки. Может быть, они не вашего размера, но, не сомневаюсь, вы , выйдете из положения.
— Вы предлагаете мне надеть военную форму Союза?
Она пожала плечами:
— Дареному коню в зубы не смотрят, полковник.
— Я не намерен уходить отсюда в военной форме янки, миссис Майклсон.
— По всей видимости, когда-то и вы носили синий мундир, полковник. Ведь ваш брат — военный врач в армии янки, и потому не исключено, что до отделения южных штатов и начала войны вы оба состояли на военной службе в армии США. Думаю, ничего с вами не сделается, если вы снова наденете синюю форму.
— Благодарю покорно, предпочитаю оставаться в простыне.
Камерон стоял так близко от нее, что ей вдруг захотелось завизжать. Нет, ему никогда не удастся ее смутить. Понятно, он бросает ей вызов — абсолютно во всем к тому же, — но она не собирается сдаваться. Еще неизвестно, чья возьмет.
Келли мило улыбнулась и помешала тушеное мясо, умудрившись при этом немного отодвинуться от Камерона.
— Значит, вы намерены пробираться через линию фронта в простыне, полковник?
— Лучше в простыне, чем в мундире янки, миссис Майклсон. — Он взял у нее из рук большую ложку и попробовал соус.
Потом медленно перевел взгляд на нее:
— Пальчики оближешь, миссис Майклсон! Благодарю судьбу, что оставила меня умирать именно здесь, на пороге вашего дома.
— Судьба судьбой, — пробормотала Келли, отбирая у него ложку, — а теперь, будьте любезны, пойдите и оденьтесь.
Камерон не сводил с нее глаз, и взгляд Келли обжигал его жарким пламенем.
— По правде говоря, Келли, я просто не могу показываться в форме янки. Я не шпион, и не хватало еще, чтобы меня поймали и повесили как шпиона! Я не горю желанием погибнуть в бою, но исполняя свой долг — это, во всяком случае, достойная смерть. Если уж мне суждено быть повешенным, то по крайней мере за наше «правое дело».
