***
– Ты расстроилась, когда Чейз заговорил о своём будущем. – Мередит положила кусок тыквенного пирога на тарелку и передала Изабелл. Та полила его сверху взбитыми сливками и потянулась за следующей порцией.
– Сначала расстроилась, – призналась Изабелл. – Но он еще ребёнок. Он, возможно, передумает ещё десять раз, а потом по-настоящему выберет себе профессию.
– Рид так и не передумала.
– Вы не переживали?
– Конечно, переживала, – вздохнула Мередит. – Участь матери – беспокоиться за своего ребёнка. Нам хочется, чтобы дети не знали боли. Но мы не можем уберечь их от жизни, остаётся только молиться, чтобы с ними всё было в порядке.
– Почему вы не пытались отговорить её?
– Ты, видимо, никогда не пыталась отговорить Рид от чего-то, что она вбила себе в голову, – сказала Мередит, скривившись. – Она упрямая… как и её отец. К тому же, я не помню, чтобы она хотела заниматься чем-то ещё. Сложно спорить с таким твёрдым решением.
– Могу себе представить. Но если он действительно решит стать пожарным, я точно буду пытаться его отговорить.
– Возможно, к тому времени ты уже изменишь своё мнение.
– Нет, не изменю.
– Пока что он ещё мальчик. Сложно представить его в подобной ситуации. Но когда придёт время выбирать профессию, он будет мужчиной. С другой стороны, сейчас нет надобности переживать. Время покажет.
– Возможно, вы правы, – уступила Изабелл, глубоко уверенная, что когда придёт время, она сделает всё возможное, чтобы оградить Чейза от участи пожарного.
– Может, это не моё дело, но я почувствовала между тобой и Рид какое-то напряжение, – сказала Мередит после недолгого молчания.
Первым порывом Изабелл хотелось всё отрицать. Не было причины обсуждать их проблемы с мамой Рид, тем более Изабелл сама еще до конца во всем не разобралась. Казалось, что рядом с Рид она всегда ходит по краю. Она не могла объяснить даже самой себе, иногда возникающее сладкое томление внизу живота при взгляде на Рид.
– Это как-то связанно с Джимми? – Изабелл застыла с тарелкой в руках. Они с Мередит никогда не говорили о Джимми. Легко было обсуждать Чейза и его будущее, потому что, казалось, Мередит заинтересована в этом так же, как и она сама. Но когда доходило до противоречивых эмоций, касающихся её брата, она предпочитала держать всё в себе. – Как-то раз она упомянула, что ты винишь её в смерти Джимми, – призналась Мередит.
– Послушайте, – начала Изабелл, подбирая слова. Она была потрясена прямолинейностью Мередит.
