– Так служи эльфам, – предложил Тим. – Зараза оттуда угрожает вам так же, как и нам. Эльфа они сожрут с тем же аппетитом, что и человека.
– Ты не понял. Я выполню приказ принца. Вы можете на меня и на моих севернов полагаться и в бою, и в быту.
– Он хочет сказать, что людей не любит, – объяснил Мелт.
– Не люблю, – подтвердил Тален. – К тому же имею на это основания.
– Ну и не люби, – хохотнул Кирас. – Любить надо баб. Ты мне, главное, в драке спину прикрой, ежели чего, а любить не надо.
Эльф долго молчал, не сводя своих жемчужных глаз с Кирасовой небритой рожи, но в конце концов кивнул: «Прикрою», да так, что не хочешь, а поверишь. Сидевшие по обе стороны от него северны помели хвостами сухую траву и вывесили розовые языки.
Патрулирование выдалось спокойное. В общем, если совсем уж честно, так чаще всего и случалось. По ту сторону тоже не идиоты жили, умения патрульных ценили здраво и нападали редко. Задача Патруля была проста: стараться не допустить вылазок. Это было не шибко сложно: не в каждом месте границу можно пересечь, не каждым путем можно пройти. По счастью, твари не пересекали больших рек, и давным-давно люди отступили за Серебрянку, отдав врагу приличный кусок земли. Оно того стоило: теперь хватало обычных дежурств у бродов, а бродов тех – по пальцам пересчитать.
А вот твари свою часть не охраняли. Совсем.
Поначалу, только прибыв к Рубежу, Тим думал, что твари – это нечисть неразумная, но после первого же рейда, на который его подбили товарищи, мнение переменил. Твари были такие же разумные. Они там, в глубине, хлеб сеяли и овец разводили. Ходили не голыми, атаковали, не дубинами размахивая, издалека не камнями швырялись, а из луков стреляли, но не так чтоб метко.
Просто они другие. Тим их даже не ненавидел, и подозревал, что остальные, кто поумнее, тоже. Обычная граница, за которой необычный враг, и необычность его заключается не столько в облике – тритоны тоже не сильно на людей похожи, сколько в иной морали. Монстры были быстрые – куда быстрее людей, сильные – куда сильнее людей, но их все же можно убить. Надо просто стараться.
Каждый плохонький патрульный стоил пятерых обычных солдат. А так как плохонькие долго не жили, то каждый патрульный стоил десятка. Одиннадцать лет назад твари хлынули лавиной, страшно было смотреть с высоты стены на шевелящуюся равнину, окружавшую Крепость. Как отбились тогда, не вспоминалось. Никакой связной картины. Обрывки. Вот появляется над стеной клыкастая голова, длинная рука с тигриными когтями и махом сшибает Вистину голову, словно кочан капустный с лавки смахнули, и никакого оружия, просто – ударом. Кто тварь убил или обратно в ров столкнул, не всплыло. Может, и Тим, а может, кто другой. Вот выпрыгивает откуда-то невиданное чудище с неожиданно прекрасными голубыми глазами – и Тим всаживает дагу прямо в эту небесную синь. Вот огромная птица пикирует сверху, складывает крылья и оказывается почти человеком, если бывают у человека такие зубы…
