– Она понимает!
– Она понимает то, что лежит на поверхности. В силу своего представления. Да и пусть, я тоже в первопричинах не рвусь разбираться, у нас для этого Гай есть…
– А я что? Почему вы считаете меня Первым?
– Мы не считаем. Ты Первый, вот и все. Почему? А почему Гай умеет летать? Почему я вижу очень далеко? Почему Лара неуязвима? Ой…
На голову Дана легла ладонь властителя. А дверь не открывалась. И откуда он взялся, если даже эльфа испугал?
– Что такое Квадра, Дан?
– Вам виднее, – буркнул Дан. Мало было, еще хочется. – Четырехединство, если так можно выразиться.
– Триединство, – поправил властитель. – Меч, ум, магия. Ты, Гай, Аль. Лара замыкающая. Триада из тебя, Гая и Лары или из Аля, Гая и Лары невозможна. Только из вас троих.
– И чтобы я это усвоил, вы дали мне по мозгам?
– Сейчас пройдет. Я хотел проверить твою реакцию.
– Смешно, – одобрил Дан. – Полагали, что я обижусь до слез или в драку полезу?
– Предполагал, что поймешь правильно, и не ошибся.
Гай с дымящимся кофейником растерянно остановился в дверях, потом справился с собой, налил Дану кружку кофе с молоком, действительно очень сладкого, и вдруг непривычно резко спросил:
– Вам нравится нами играть? Мне кажется порой, что мы для вас – что камни или карты.
– Вы гораздо нужнее, Гай. И не только мне лично.
– Нам же мир спасать, – пояснил Дан, – под чутким руководством властителя. У нас миссия. А мы вместо того чтоб осознать свое предназначение, отношения с начальством выясняем.
Аль вздрогнул. Ждал второго мозгового пинка. Нирут усмехнулся, щелкнул Дана по лбу, довольно сильно, надо сказать, и потопал к двери. Вот сейчас повернется и скажет что-нибудь значительное.
– Вам мир спасать, – скучно бросил он через плечо и закрыл за собой дверь.
Конфликт исчерпался быстро: обида Аля стерлась зрелищем валявшегося на полу Дана, а организатор этого зрелища благополучно отбыл на следующий же день, не дав выяснить отношения, зато оставил вместо себя темно-красного властителя и повеление отвечать на все его вопросы. Квадра старательно вела себя благонравно, косясь на Дана – то ли помнили, к чему может привести дерзость, то ли умоляли Дана быть вежливым. А он и был. Не хотелось считать себя свиньей неблагодарной.
Этот был посуше, построже, не стеснялся одернуть, если вдруг кто-то кого-то перебивал, смотрел сквозь и вопросы задавал более чем странные, но только связанные с Квадрой. Личные их качества его не волновали; отвечать на их вопросы он не собирался, хотя Дан максимально корректно интересовался кой-чем – и тоже касательно Квадры. Вопросы игнорировались. Когда властитель уехал, они вздохнули не без облегчения и единогласно решили, что быть собственностью Нирута Дана куда приятнее. Может, он просто был молод для Властителя и не растерял еще всех эмоций. Не все сводил только к целесообразности. А этот просто не считал нужным чикаться с чужими вещами.
