Слова Салисова падали на благодатную почву. До появления здесь Салисова с Собачко русалки действовали по собственной неумной инициативе. Теперь же появились вожди. И возможности для бунта.
— Ты говори, говори, милок! — закричала из камышей перезревшая в девках русалка Римма.
— Мы пришли дать вам свободу! — закричал Салисов басом. — Теперь каждая русадка получит столько мужчин, сколько пожелает! Уже создано акционерное общество по эксплуатации вашего озера. Теперь, когда мы с вашей помощью обнаружили его и нанесли на карту, сообщили его координаты в область, проходит приватизация озера его трудовым коллективом.
— Каким еще трудовым коллективом? — удивился Стендаль.
— Вы задаете слишком много вопросов, молодой человек, — оборвал его Салисов. — Трудовой коллектив — это наши отечественные русалки, гордость советских лесов и рек.
Из камышей выглядывали глупые хорошенькие русалочьи физиономии.
Блистающий мир приключений и чувственных наслаждений сверкал ожиданием в их зеленых глазах.
— Да вылезайте, вылезайте, — торопил их Салисов. — Покажитесь вашим сопредседателям!
— Девочки! — закричала тетя Поля. — Остановитесь! Честь русалке дается единожды. Лишь раз в жизни можно метать икру. И надо выметать ее так, чтобы не было мучительно больно за пустые хлопоты!
Но ее мало кто слушал.
Из камышей, из прибрежного тростника, а то и прямо из глубины поднимались все новые стройные девичьи фигуры. И вот уже первая из них — известная нам Римма — вышла из воды и замерла по щиколотку в озере, совершенно обнаженная, если не считать занавески длинных волос, прикрывавших правую грудь. Но ее живот и бедра, плавно и изящно покрытые мелкой зеленой чешуей были открыты и предоставлены для всеобщего лицезрения.
Удалов со Стендалем эту чешую не раз видали, к ней привыкли, находя в том свою прелесть. Но Салисов с Собачко были поражены. Пожалуй, им легче было увидеть не обычные девичьи ноги зеленого цвета, а настоящие рыбьи хвосты, как изображалось на средневековых картинках.
— Вот это да! — восторженно закричал Собачко.
— Закройсь! — потребовал Салисов. Однако русалкам закрываться было нечем. Единственная одежда диких русалок — речные водоросли да ночной туман.
Шорох камышей, куда отступили испуганные окриком русалки, был не слышен из-за шума вертолета, который снизился над озером, пустив по нему концентрические волны. Вертолет сместился к берегу и замер у самой земли. Из него выскочил кавалерийского вида человек в милицейской фуражке и розовом аргентинском плаще. Он держал в руках стопку бумаг.
