И тут вдруг до Нивена дошло, что свет, от которого он убегал, — те самые обрывки голубизны и трупная желтизна неба — не имели ничего общего с цветом небес всех известных ему на земле мест. Но в этот самый момент Нивен споткнулся о каменный выступ и, кувыркаясь, полетел в бездонную пропасть. Он пытался ухватиться за что-нибудь, но натыкался лишь на невидимую стену из гладкого камня, сырую и холодную. В этих бесплодных попытках он содрал кожу с кончиков пальцев, но словно не ощущал боли. Всплеск воды, в которую, едва не сломав себе спину и шею, врезался Нивен, заглушил его пронзительный крик.
Он погружался в черную бездну. Рот был заполнен вонючей мерзостью, сомкнувшиеся воды утягивали в погребальный холод тело своей жертвы.
Воспоминания, не встречая преград, хлынули в незащищенный никакими барьерами разум.
Он снова очутился… в старой лавке предсказателя.
Неужели это было всего лишь несколько минут назад? Он стоял в лавке предсказателя в Тихуане, обнимал девушку, отпускал едкие и циничные замечания. Разве могла прийти мысль, что он окажется в этом каменном мешке, лицом к лицу с разъяренным кентавром?
Или это было давно? И с тех пор минул действительно огромный срок. Но не все ли теперь равно, раз его поглотили мрачные воды Стикса?
«Huaraches» — значилось на вывеске — и «Serapes».[1]
Берта смотрела на него сквозь стакан — она предпочитала «Том Коллинз». Нивен поигрывал соломинкой в своем, с порцией «Куба Либре», насвистывая незамысловатый мотивчик. Взгляд его вяло скользнул по Авенидо Революсьон.
В Тихуане доступно все, что ни пожелаешь. Десятилетние подростки обоего пола. Девственники или девственницы. Настоящая французская парфюмерия за вычетом тарифа. Марихуана. Гашиш. Любые наркотики. Бонго, деревянные донкихоты ручной работы, индейские лавчонки, бой быков, скачки, тотализатор, стриптиз-шоу. Браки, разводы, секс в автомобиле. И, конечно, быстрые и без хлопот аборты. А вот, пожалуйста, фотография: вы в широченном сомбреро верхом на осле. Осел на осле…
Приехать сюда — сущее безумие. И все-таки они здесь, ибо у Берты возникла «проблема». Но теперь дело сделано, и она чувствовала себя — «спасибо тебе, дорогой» — просто классно. Они заскочили в это открытое кафе пропустить по рюмочке: Нивен знал, что ей обязательно захочется выяснить отношения.
Он не имел ни малейшего желания начинать. беседу: Ему даже не хотелось смотреть на Берту. Нивен был уверен, что она догадывается о его состоянии, но, подобно всем женщинам, все-таки продолжает испытывать в нем потребность, надеется, что он поможет разделить с ней ее страхи и переживания. Но Нивен не мог предложить Берте того, чего ей хотелось. Он не мог отдать ей самого себя.
