— Пятидесяти шести целых пяти в периоде лет, — перебил сэр Дж. Стефенс.
— Именно так. И я думаю, что на самом деле они получили пятнадцать месяцев — то есть их посадили в тюрьму на год и три месяца.
— Вы хотите сказать, — спросил Эдгар, — что под тысячами фунтов подразумеваются месяцы?
— В этом нет ничего невероятного, — веско заметил мистер Гладстон. — Нужно смотреть в корень. Говорят же, что время — деньги. Так, Том?
— Так, так, Билл.
— Получается, — заметил Эдгар, мгновенно посчитав в уме, — по пятьсот фунтов в день в июне, сентябре, апреле, ноябре[52].
МЕСЯЦЫ
В июне, сентябре,
Апреле, ноябре
Всегда по тридцать дней,
В других на день полней.
Февраль же всех бедней:
В нем двадцать восемь дней,
Но в високосный год
Февраль на день растет.
— О том и речь, — сказал мистер Гладстон с триумфом. — А при двадцати пяти часах в сутках — а это именно то, чего я собираюсь добиться и непременно добьюсь в следующем парламенте, — получилось бы — посчитай ты, мальчик.
— Двадцать фунтов в час, — немедленно ответил Эдгар.
— Неплохие деньги, — заговорил человечек в костюме клоуна по имени Арт Стэнли. — Это больше, чем получаем мы. — Он строго обратил раскрашенное лицо к окну, и Эдгар стал смотреть вместе с ним. За окном виднелись горы и большое красивое сверкающее на солнце озеро, на берегу которого танцевали какие-то люди.
— А, вот и они, — сказал Арт Стэнли. — Нам лучше выйти к ним.
Остальные завздыхали и закивали. Мистер Гладстон сказал водителю:
— Нам нужно будет выйти, Мэтью, и показать им, где раки зимуют.
Водитель, человечек с ручкой и карандашами за обоими ушами, грустно кивнул и остановил фургон на обочине. Эдгар спросил:
— Кому? За что?
— Поэтам, — сказал мистер Маколей, выдувая из трубки горящие бумажки. — Никогда их не выносил. Учти: подползать к ним нужно медленно.
Эдгар вздохнул и больше вопросов не задавал. Он просто выбрался из фургона вслед за остальными человечками, которые, громко шикая друг на друга, тихо поползли в высокой траве. Томми Карлейль начал чихать.
— Шшшшш. ШШШШШШШШШШ!
— Я не нагошно, честное слово! Это все сенная лихогадка! Ап-ЧХИИИИИ!
У озера приплясывало около дюжины человек; все они были тощие и длинные, кроме одного толстого и пыхтящего. Он вопрошал:
— Для чего суммммъективно или оммммъективно необходимо данное упражнение?
— Слушай же, — ответил тощий человек с безумным взглядом и множеством зубов. — Оно необходимо, чтобы пробудить вдохновение. Вдохновение означает вдыхание, а мы теперь вдыхаем и выдыхаем с большим трудом. — И он стал читать:
