Он повернулся к плимутской банде:
— А вы четверо… — Грег нагнулся к ним так, чтобы никто не мог их слышать; его лицо выражало решительность. Брэд похолодел. Он был уверен, что сейчас начнется серьезная драка. Лицо Грега расплылось в полуулыбке-полуухмылке — … будете в говно на этой вечеринке, потому что я собираюсь залить вам в глотку столько эля, что вы не отличите «Megadeath» от Лизы Стенсфилд.
— Йии-хаа! — хором завопила банда.
Грег поверхгулся к Брэду и многозначительно подмигнул. Брэд с открытым ртом наблюдал «мастера за работой».
К полукруглому пляжу вела дюжина ступеней. Грег, выбрав самое пустынное место, которое мог найти, нарисовал на песке поле и натянул между двумя шестами веревку вместо сетки. Место для игры в пляжный волейбол было готово. Захлопали открываемые бутылки шампанского, заиграла музыка. Пляжная вечеринка постепенно набирала обороты.
Бесплатный алкоголь лился рекой. Брэд ходил между отдыхающими, чтобы убедиться, что у каждого хорошее настроение (то есть все бухают). Для него это была прекрасная возможность познакомиться с остальными из группы. Среди них было четыре медсестры из Шотландии, которые впервые отдыхали за границей, и одна медсестра из Кембриджа с подружкой-студенткой. Их звали Ванесса и Абигейл. Эти две девушки поначалу показались ему абсолютно неинтересными, но, разговаривая с ними, Брэд заметил их живые глаза и тепло, которое они излучали. Именно это, а не их большие и круглые сиськи заставило провести с ними полчаса за разговорами. Это также дало ему возможность не общаться с Линдой и Эммой, которые соревновались с плимутской бандой в том, кто из них быстрее нажрется.
Брэд заметил что рыженькая Патриция посматривает в его сторону, но после прошлой ночи его план относительно нее претерпел изменения: теперь он решил, что будет общаться с ней так же, как с другими, не делая никаких различий, по крайней мере временно. Ему было непросто удерживаться от того, чтобы не смотреть в ее сторону, но это было скорее из-за Марио, который терял в его глазах последние остатки уважения, делая стойку на руках и демонстрируя свою силу попытками поднять Патрицию и швырнуть в море.
Стюарт, коричневый человек, был одет точно так же, как и в день прилета. У него не было пляжного полотенца, и, несмотря на то, что термометр зашкаливал за сорок, он лишь слегка подвернул рукава и брючины. Коричневые ботинки и носки он не снимал, но смазал открытые участки кожи солнцезащитным кремом и выглядел довольным, сидя в отдалении от всех, засунув руки в карманы. Иногда он смотрел в сторону остальных, иногда к нему подходили гиды узнать, как он себя чувствует и не хочет ли выпить. Его единственный бокал шампанского стоял рядом нетронутым. Когда к нему подошел Брэд, на его коже уже проступали первые признаки солнечных ожогов. На попытки уговорить его перейти в тень или выпить воды он реагировал имитацией треска мотоцикла.
