Вошедший участковый Лошадников аж щелкнул каблуками:
— Здравия желаю, товарищ майор!
Леденцов знал, откуда каблучный порыв: участковый давно просился в уголовный розыск.
— Лейтенант, специально ко мне приехал?
— По пути, Борис Тимофеевич. Еду из ИФИ. Рябинин просил забрать там приготовленную характеристику на Коловратского.
— Забрал?
— Так точно. Но он в институте больше не работает.
— Уволился?
— Выгнали.
— Шутишь? — не поверил Леденцов, наслышанный о таланте механика.
— Выгнали за хищение деталей, — добавил участковый.
— Не может быть!
— В отделе кадров сказали, что этот факт отражен и в характеристике, — уточнил Лошадников.
К разнообразным оборотням майор привык. Правда, они были далеки от науки и такого известного научного учреждения, как ИФИ. Все больше вертелись в сферах менеджмента — в финансах, торговле, образовании… Он вспомнил последний прокол, когда ни одам опер не догадался, что известная на весь район проститутка сделала из квартиры генерала, своего сожителя, развратный притон.
То ли от своей должности начальника ОУР, то ли от взыгравшегося самого популярного человеческого качества — искать виновных — Леденцов спросил с непонятной злостью:
— Дождался?
— Чего, товарищ майор?
— Дом Коловратского на твоем участке…
— Так точно.
— Мумию-то просмотрел?
Поскольку участковый никак не мог увязать свои обязанности с должностью механика, с его характеристикой и хищением деталей, то Леденцов счел необходимым фактического материала добавить:
— На Пригородной улице подростки всю ночь пили пиво и футбольными оралками не давали спать гражданам…
— Был такой эпизод.
Майор достал из ящика стола пожелтевшую газету и заговорил внушительно и медленно, как для крайне непонятливого:
— Послушай из еще дореволюционной инструкции для полицейских: «Не дозволять простолюдинам ходить обнявшись, петь хоровые песни, играть на балалайках и гармошках…» Ясно?
— Фанатов, товарищ майор, может успокоить только огнетушитель.
Участковый ответил глуховато, но этих слов Леденцов уже вроде бы и не ждал. Его взгляд словно пронзил лейтенанта и улетел сквозь стены куда-то в пространство. Кожа натянулась, сразу обозначив крепкие скулы. Рыжие усики вздрагивали — не в такт ли работе сердца?
Майор еще не мог понять, что значило увольнение механика за хищение деталей, но он чувствовал ту подвижку, которая может изменить картину этого странного дела. Новую информацию следовало немедля довести до Рябинина.
Леденцов начал звонить в прокуратуру так сосредоточенно, что даже проглядел тихий уход лейтенанта. В кабинете Рябинина не оказалось. Тогда майор позвонил в канцелярию: секретарь объяснила, что следователь уехал в банк на изъятие каких-то финансовых документов. Прибегать к мобильнику не имело смысла: прерывать операцию Рябинин не станет.
