Проснулся он от пения сверчка. Или от ритмичного скрипа? Капитан глянул на часы: половина пятого. Комната залита почти дневным светом…
Опять скрипнуло. Палладьев глянул в угол, где скрипело, но ничего там не обнаружил. Он повернул голову к дверям. И не увидел, а скорее ощутил, что рядом кто-то стоит…
Черный кожистый череп смотрел на него провальными глазницами. Ни носа, ни щек, ни губ — лишь оскал черных зубов. Не страх, а спазм возник где-то в желудке и холодком начал расползаться по телу. Капитан вздохнул глубоко: бывали спазмы и покруче… Но мумия склонилась над ним, отчего лоскут кожи, свисавший с ее черепа, коснулся лба капитана…
Он вскочил подброшенно и, вложив всю свою силу в кулак, ударил мумию меж пустых глазниц. Мумия чавкнула и осела на пол. Капитан схватил сумку и выскочил из дома.
Эти как бы случайные встречи в кабинете следователя прокуратуры опера называли мини-оперативками. Делились не только мыслями, но и настроением, которое сегодня у каждого опустилось, как писали в приговорах, ниже нижнего предела.
Рябинин явился на работу после ночного дежурства по городу. В шесть утра выехал на происшествие и увидел там почти импрессионистскую картину… Желто-грязный пустынный пляж, еще прохладное солнце, прозрачная вода — и загорелый мужской труп в синих плавках, на виске которого цвела багровая вмятина. Ни свидетелей, ни одежды, ни документов… Кто он и откуда? Очевидный «глухарь». Утешало лишь то, что пляж относился к соседнему району, и значит, преступление придется раскрывать им.
Майора Леденцова точил голод — кадровый. Двое оперов убыли по командировке в Чечню, у двоих была пневмония — в мае спасали рыбаков со льдины, капитан Фомин в отпуске, а лейтенант Чертенков временно от работы отстранен за неумеренное потребление энергетических напитков. Палладьев вот ловит мумию… И только что рассказал о своей ночевке в доме четыре по улице Пригородной.
— Испугался? — едва не опешил майор.
— Когда я пугался? — уж точно опешил Палладьев.
— Тогда чего убежал?
— Чтобы посоветоваться и принять верное решение.
— Принял?
— Советуюсь, — раздраженно буркнул капитан. — А что, по-вашему, надо было сделать?
— Например, предъявить удостоверение и везти ее в РУВД.
— Мумию? — удивился встрявший в разговор Рябинин.
Опера смолкли, но молчали требовательно. Уж если Рябинин заговорил, то они ждали его мнения: именно поэтому, из-за его мнения, и собрались в кабинете следователя. Рябинин заговорил с капитаном, словно они остались вдвоем:
