Затем взгляд его остановился на узкой серой ленте Тропы, которая парила, извиваясь, ровно на половине расстояния между Раем и Адом и без всякой опоры тянулась из бесконечности в бесконечность — Граница и единственная твердь в бестелесном мире. И вот на этой тропе, на одном из ее выступающих изгибов, ангел увидел белоснежную точку. Он сразу понял, что эта душа чем-то не удовлетворилась в Раю и добровольно сошла сюда — ниже не могла, слишком светла она была, и Ад не принимал ее. Наш ангел был очень добрым ангелом, он искренне пекся о счастье душ в райских кущах, и, поняв, что счастливы не все, он тут же забыл о недоделанном цветке, а глаза его наполнились слезами. Ну что могло толкнуть эту чистую, как Свет, душу шагнуть туда? И почему бездействует Господь, Он ведь всевидящ? Неужели Он оскорбился поведением этой несчастной души, пренебрегшей радостями Его гостеприимства? Господь мог быть обидчив, ангел помнил рассказы очевидцев о том, как за непослушание Адам и Ева были изгнаны из Эдема. Или Он просто считает, что забота о душах есть святая обязанность его верных ангелов? Впрочем, это правильно. Сейчас он тоже шагнет вниз с обрыва и, переместившись на Тропу, попросит душу вернуться.
Но Господь действительно всеведущ и вездесущ, ибо Он заговорил своим мягким баритоном прямо внутри головы ангела:
— Не стоит, я уже сделал это. Он отказался.
«Но, Господи, почему это произошло?!» — не успел вопрос оформиться в слова даже в мыслях Ангела, как прозвучал ответ:
— Он не может кое-что забыть и кое от кого отказаться. Он просил у меня невозможного: его жена в аду.
Ангел все сразу же понял. Дело в том, что души никто никуда не тянет и никто нигде не держит. Просто белые, как воздушные шарики, стремятся вверх, а черные балластом падают вниз. Лишенные телесной оболочки, они так же лишаются и всех своих амбиций и надежд. Они остаются один на один со всем содеянным и со своей совестью. И если этот самый строгий во Вселенной судья, оценив добрые и злые дела, остается в согласии с духом, душа счастливо и легко поднимается вверх, а если нет… Они не могут, да и не хотят, подниматься, они продолжают глядеть в зеркало своей совести и страдать, очищаясь через это и постепенно, сами того не замечая, всплывая в Свет.
Господь лишних слов не говорил… ну, почти не говорил. Он назвал душу «Он», и ангел про себя решил называть ее человеком. Итак, этот человек тосковал и любил, он не был в силах ждать, когда Она поднимется к нему. Возможно, он хотел присоединиться к ней сам, но был слишком светел. Тьма не приняла его. Ниже тропы опуститься человеку не удастся, да и на Тропу-то он попал, видимо, с большим трудом. Здесь человек разговаривал с Богом и попросил Всемогущего поднять жену к нему. К сожалению, Господь придерживается политики невмешательства: ведь человек по Образу и Подобию, а тела у него нет, отсюда следует, что речь идет о внутренних качествах. О Воле и Свободе Выбора. Господь демократичен.
