Мы встретились глазами, и наследник (судя по его уверенной, даже властной манере держаться) подмигнул мне:
- Ты очаровательна, Хуннед. Но мы бы предпочли, чтобы ты чуть-чуть по-другому любила нашего брата. Он делает большую глупость, оставляя тебе право выбора. Люди - хитроумные существа. Хитроумные и опасные. Хотя с виду - такие беспомощные. Мне об этом известно лучше других - моя мать была человеком.
- И что с ней стало? - пытаясь вспомнить, видела ли я среди присутствующих женщину, которая походила бы на жену горного короля, спросила я.
- Моя мать отказалась от меня и вернулась к людям.
Я готова была продолжить разговор, но Тиер опередил меня, иронично бросив брату:
- Харальд, ты, наконец, отыскал слушателя, которому неизвестна твоя история? Можешь гордиться таким происхождением или проклинать свою человеческую кровь - Хуннед нет до этого дела... - Тиер взял меня под руку и церемонно поклонился горному королю:
- Отец, с твоего позволения я продолжу танец.
Тот неохотно кивнул, и я прочла в его взгляде: "Своенравный мальчишка".
- Тиер, я не хочу танцевать, - прошептала я, как только мы отошли на несколько шагов. - Я опять буду проваливаться в пропасть?
- Нет, Хуннед. Тебя пытались заколдовать. Точнее, заколдовать пытались и тебя, и меня. А сейчас колдовать будем мы сами.
- Вы были похожи на волшебных птиц, которые кружат друг возле друга... - опять погружаясь в недавние переживания, сказала я.
- Птицы? - с улыбкой переспросил Тиер. - Ты очень интересно воспринимаешь магию, Хуннед. Что ж, теперь пусть мои родичи полюбуются на нас. И пусть каждому воздастся по заслугам... Так ведь говорят люди?
Меня слегка царапнул его мстительный тон, я умолкла, но потом все-таки не смогла удержаться от вопроса:
- Почему ты не хочешь сделать то, что требуют? Отвести мне глаза или что там они предлагают?...
Взгляд Тиера стал хмурым и насмешливым одновременно - непривычное для меня сочетание эмоций. Но Тиеру шло это выражение лица. Он тихо пояснил:
- А окажись ты на моем месте, ты бы позволила, чтобы тебе указывали? Думаю, не позволила бы... Скажи, ты по-прежнему любишь меня?
- По-моему... да.
- Тогда просто доверься мне... Слышишь музыку?
- Да.
- Начали.
Мне не объяснить, что произошло дальше. Двумя словами - мы танцевали. Но то, что происходило, не было танцем. Казалось, в музыке, - нет, в самом воздухе, которым мы дышали, кто-то смешал мои эмоции и эмоции Тиера. И мы оба пили этот коктейль. Я гадала, какие из чувств принадлежат мне, а какие - Тиеру? И до сих пор не вполне уверена, чья в этом танце была растерянность, чье - злорадство, кто из нас торжествовал, а кто вздрагивал от страха. Мы колдовали. Вдвоем. Одни - против целого мира. И если сначала я готова была закричать, когда меня охватывали безжалостность или испепеляющий гнев, то к середине танца я начала получать удовольствие - от любых эмоций. Человеческие "плохо" и "хорошо" больше не властвовали надо мной. Я помнила о них, но не собиралась им подчиняться. Мысль о том, что родственники Тиера будут наказаны, приводила меня в восторг. И тем не менее я оставалась собой, моя память хранила человеческие воспоминания, которые мешали полностью раствориться в колдовстве. Но мы оба изменились, пока танцевали: не знаю, много ли в нас уцелело от прежних Тиера и Хуннед.
