Потом мы лежали рядом - и мне было хорошо и немного грустно. Тиер смотрел на меня, а я исподтишка рассматривала "его покои", смутно ловя себя на каком-то несоответствии. Меня не оставляло подозрение, что комната неуловимо изменилась.
- Тиер, по-моему, когда мы вошли сюда, эта комната была немного другой, - наконец заметила я: по большому счету меня совершенно это не интересовало.
- Верно, - слегка усмехнулся он. - Когда мы вошли, комната выглядела совершенно по-другому... Хуннед, а тебе так важно обсуждать со мной интерьер моих покоев?
- Нет, - я смутилась, понимая, что задала бесполезный вопрос.
- Тогда, может быть, поговорим о другом. О том, что сейчас по-настоящему важно. Рано или поздно нам предстоит выйти к гостям, - тролль взглянул мне в лицо, и я отвела глаза.
- Тиер, я помню, что сама напросилась пойти на праздник, но... мне больше незачем идти туда. Может быть, твои гости как-нибудь обойдутся без нас?
Я тут же поняла, что отвертеться не удастся - для этого достаточно было увидеть выражение лица Тиера. Он помолчал, отчего я ощутила себя страшной эгоисткой, а потом, покачав головой, ответил:
- Нет, нам придется выйти. Конечно, гости не выскажут своего недовольства (хотя ты и представить себе не можешь, как любопытно им посмотреть на тебя). Но я обязан представить тебя отцу. А перед этим я должен кое-что тебе объяснить... Или показать, - его губы неожиданно потянулись к моим губам, я испуганно отшатнулась, и Тиер с непонятным удовольствием прибавил:
- Я восхищен твоей осторожностью, Хуннед. Но сейчас просто доверься мне. Пожалуйста.
Он прикоснулся к моим губам, но это не был поцелуй, то есть для меня это было все, что угодно, только не поцелуй. От страха я превратилась в бесчувственную статую. Во мне звенела одна мысль: "Ты не добьешься от меня ничего. Я не забуду - я не собираюсь терять память из-за каких-то дурацких поцелуев". Когда Тиер, наконец, отстранился, я сердито сверлила его взглядом. Зато его глаза сияли, как блики в прозрачной воде.
- Ты ничего не забыла, правда?
- А что - ты очень на это рассчитывал?
Мне показалось, что я даже яснее вспомнила свою жизнь до нынешнего лета. Воспоминания вспыхнули во мне - яркими рисованными картинками, памятными до мельчайших подробностей. Как будто прошлое было единственным противоядием, способным побороть губительное обаяние Тиера.
- Вспомни наш первый поцелуй здесь, в горе, - сказал Тиер. - Когда я еще не предупредил тебя. Ты почти потеряла голову, Хуннед.
