Она кивнула. Ей хотелось попросить его уйти. Он только все осложнял.
В этот момент откуда ни возьмись в кафе появились с десяток полицейских и начали выпроваживать репортеров. К фотографу, оскорбившему Мерри, подошел высокий мужчина в коричневой шляпе и с серебристым значком на кармане рубашки.
— Я все видел, — с ухмылкой сказал он репортеру. — Было слишком много народу, и вы случайно напоролись на локоть мистера Стила. Впредь нам следует быть повнимательнее.
Репортер повернулся и обратился к оставшимся папарацци:
— Кто-нибудь снял, как этот ковбой ударил меня?
Раздался ропот, но оставшихся быстро вывели на улицу. Мужчина, которого «случайно» ударили, поднял камеру и навел ее на Тая и шерифа.
— На твоем месте я бы этого не делал, парень, — заметил шериф. — Проваливай, если не хочешь, чтобы тебе разбили фотоаппарат и переломали пальцы. Ну же, пошевеливайся. Ты нарушаешь чужое право собственности.
Когда они остались одни в кафе, Мерри повернулась к Таю.
— Зачем ты его ударил? Я бы сама справилась. Теперь он подаст на тебя в суд и поднимет шум.
— Забудь о нем. — Он протянул руку, но Мерри увернулась. — Мерри, дорогая.
— Почему ты последовал за мной? — спросила она. — Я думала, ты все сказал. Ты ясно выразился, и я навсегда ухожу из твоей жизни.
Она плакала, и у него на душе скребли кошки.
— Я не хочу, чтобы мы расстались, — прошептал Тай. — Прости меня за то, что я оказался еще большим ничтожеством, чем этот фотограф.
— Почему? Ведь ничего не изменилось. Я уже никогда не буду той застенчивой Мерри Дэвис, в которую ты влюбился. — Она помолчала, затем продолжила: — И Меррил Дэвис-Росс я тоже не буду. После того, что было между нами, я не могу стать прежней.
Тай подошел ближе. Ему так хотелось защитить ее, согреть в своих объятиях.
— Может, забудем их обеих? — спросил он, обнимая ее. — Почему бы с этого момента тебе не стать миссис Мерри Стил?
— Тай? — У нее перехватило дыхание. — Не думаю, что мы можем…
Внезапно его охватила паника, и Тай понял — если потребуется, он готов встать на колени и умолять.
Она выслушает слова, сказанные от всего сердца. Она должна это сделать.
Тай прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза.
— Большую часть жизни я был самонадеянным дураком. Позволял гневу на мать за то, что она покинула меня, влиять на мои отношения с женщинами. Я так сильно хотел, чтобы меня полюбили, что сам навязывался людям, а затем отдалялся от них, боясь предательства. — Он помолчал. — Однако многие не разочаровали меня. В том числе ты. Ты с самого начала предстала передо мной такой, какой была на самом деле. Я видел твою душу.
