— И много ты таких встречала?
— Одного или двух, — без колебаний ответила она и тут же добавила: — Остальные оказались слабаками.
Пряча улыбку, он смотрел вниз, будто разглядывая свои ботинки.
— Ты замужем?
Ей понравилось, что он, явно стесняясь своего поцелуя, все же спросил ее об этом, и она ответила:
— Нет, — но не стала вдаваться в подробности или спрашивать его, женат ли он. Хотела, но не стала.
Вдруг он спросил с неподражаемой мальчишеской наивностью:
— Ты бы не согласилась куда-нибудь сходить со мной?
Холли долго молчала прежде чем ответить:
— Я уже давно придерживаюсь правила не вступать в личные контакты с пациентами или с их близкими. Это вошло у меня в привычку, а я свои привычки так быстро не меняю. А ты?
Он ничего не ответил. Вообще ничего. Потом задумчиво произнес:
— Если с бабушкой будет все в порядке, я собираюсь поехать в субботу в Дестин порыбачить на море. Поедешь со мной? Обещаю обойтись без «личных контактов», и потом можно же иногда немного отойти от правил?
— А как же твоя прабабушка? — спросила Холли.
— Я же сказал: мы поедем, если она поправится и можно будет оставить ее без твоего медицинского присмотра. Всего в двух милях отсюда живет моя тетя, которая всегда остается с Флорой, когда я куда-нибудь уезжаю. Так что если бабуля оклемается — нет проблем.
Холли кивнула.
— Поживем — увидим.
Ник потерянно смотрел на нее.
— Как хочешь.
Она взглянула на часы.
— Мне пора мерить давление миссис Беннет.
— Хорошо. Увидимся.
Поднимаясь по ступенькам, Холли оглянулась: Ник все стоял на том же самом месте и смотрел ей вслед. Какой он необычный! Она никогда не встречала таких мужчин. Мягкий голос, мягкие губы, но было в нем, видимо, и нечто иное. Не каждый способен выйти на ринг и избивать другого человека ради славы. А Николас Браун делал это лучше всех в мире. Он ведь был чемпионом. Но где же вся та неукротимость, жестокость, которая должна быть присуща боксеру?
Ответа на этот вопрос у Холли пока не было. Она вошла в дом.
Холли как раз входила в свою уютную однокомнатную квартирку, когда затрезвонил телефон. Распахнув настежь дверь, она ринулась к аппарату через неосвещенную комнату и по дороге ударилась коленкой о журнальный столик. Скорчившись от боли и чертыхнувшись, она допрыгала оставшееся до телефона расстояние на одной ноге и, взяв трубку, плюхнулась на стул.
— Алло?
Молчание.
— Алло? — уже громче произнесла она, потирая ушибленное колено.
— Холли? — тихо раздалось в трубке.
