— Нет, наоборот, он ухватил ее за хвост и заорал как оглашенный. Испуганная лисица дунула из пещеры только ей известным путем, ну а герой, держась за хвост, выбрался на свободу.
— Ты же сам сказал, что в этой пещере никто не обитает.
— Но тот-не-помню-кто выбирался не из нашего индейского лабиринта.
— Нас, Малыш, тоже, наверное, быстро забудут? Глупая, доверчивая жена старшего сержанта и не менее глупый и доверчивый муж повелительницы летучих мышей.
— А мы будем являться к ним во снах мертвым укором.
— Нет, лучше предстать отощавшими, но живыми. Выползти на карачках, выбраться на зубах, но доказать им…
— Что именно?
— Их неправоту.
— Во-первых, таким доказывать что-либо бесполезно. А во-вторых, им будет досадно лишь в одном случае… Если они узнают, что мы с тобой не погибли, а даже наоборот, обрели такое взаимное чувство, какое им и не снилось…
— Точно, вот это будет месть!
— И еще, если мы выберемся из этого проклятого лабиринта, я заменю древнегреческий словарь на легенды индейцев Северной Америки.
— Почему?
— Во-первых, и моя ревнивица, и твой мизантроп действовали под влиянием истории о наказании неверных жен племенем Больших Медведей. Во-вторых, мы встретились благодаря этому языческому сказанию.
— Что верно, то верно. Думаю, Малыш, без лабиринта ревности нам бы никогда не посчастливилось встретиться. Ты так далек от морской пехоты, а я — от дизайна унитазов… А ты мне подаришь золотой медальон?
— Никогда.
— Почему.
— Дурная примета.
Глава 7
Использованная спичка
И снова пара, обрученная тьмой, прекратила диалог.
По мере удаления друг от друга общаться становилось не совсем удобно, а на крик уже не оставалось ни сил, ни желания.
Малышу начало казаться, что его затея с пещерным обыском полностью провалилась.
Вдруг мрачную тишину прорезал женский крик:
— Нашла!
— Что?
— Не знаю — круглое, холодное и рельефное.
— Только не страгивай с места.
— Разве я похожа на дуру, которой надо повторять дважды?
— Абсолютно непохожа.
— Так давай быстрей сюда.
— Ты где?
— Здесь! Ого, а эта штуковина, оказывается, с цепочкой — гладкой-прегладкой, но тонкой.
— Осторожней, пожалуйста.
— Поторопись, Малыш, поторопись.
— Я уже рядом.
— Поаккуратней, милый.
— Извини.
— Ни за что и никогда.
— Подвинься чуток.
— Не суетись…
Малыш, задевая упругие груди удачливой разведчицы, дотянулся наконец-то до обнаруженного предмета.
— Ну-ка, ну-ка…
Одного касания хватило обреченному узнику, чтобы идентифицировать металлический объект.
