Однако после часов, проведенных в обществе Юджина сегодня и накануне вечером, ее опасения казались нелепыми и смешными. Известный актер, видимо, находил ее и сексапильной, и обольстительной, и был бы не прочь заняться с нею любовью, если бы не телефонный звонок Алекса, все испортивший и так некстати погасивший их страсть…
— Прощай, Ди! — Юджин уже стоял у дверей, высокий, крупный, черноволосый.
Она невольно залюбовалась им, и на нее нахлынули недавние воспоминания о его объятиях и поцелуях. Они лежали на этом диване… И сейчас он уходит… Она никогда, никогда его не увидит! Почему так теснит грудь? Почему от мысли, что он покинет ее, становится тяжело на душе?
— Вряд ли ты нуждаешься в советах, но я все же скажу: лови наслаждения, пока время твое не прошло… — произнес он своим чуть хрипловатым голосом, бросив на нее ледяной взгляд.
Что касается времени, у Дианы его больше не было. Это ее последние часы в Лондоне. Утром она с кузеном уедет домой.
— Приятно было познакомиться с вами, Юджин! — Алекс проводил гостя, распахнув дверь и протянул ему руку для пожатия.
Юджин торопливо кивнул, прощаясь. И обернувшись к Диане, вежливо поклонился.
— Рад встрече.
Юджин ушел. Алекс закрыл дверь. Девушка продолжала недвижно сидеть на диване.
— Ладно, — заговорил он решительно и повернулся к кузине: — Не будешь ли ты так любезна рассказать, как приключилось, что пьяный вдрызг Джордж Битти проник в твой номер, а разъяренный Юджин Данауэй — в твое сердце?
Слова кузена поразили ее, как удар молнии. И она внезапно разрыдалась.
— Как прошел сегодня день в библиотеке? — спросил Алекс, стоя на верхней ступеньке лестницы-стремянки в кухне Дианы.
В этот день, наверное, произошел перелом в ее жизни — по меньшей мере, так можно было бы ответить на его вопрос.
После возвращения из Лондона она ненадолго заехала к себе на квартиру — только чтобы собраться в дорогу, и сразу же уехала к родителям, решив провести у них оставшуюся часть отпуска. Родители, как всегда, обрадовались ее приезду, и она прожила несколько дней в блаженном покое, пошедшем ей на пользу после лондонских безумств.
Это было время одиноких раздумий о жизни, критических переоценок, и она пришла к заключению, что кузен абсолютно прав — она не может и не должна больше продолжать работать в библиотеке, изо дня в день сталкиваясь с Филиппом.
Непросто будет устроиться на новую работу — она осознавала это, — но так продолжаться больше не могло… После пребывания в Лондоне Диана поняла — нельзя попусту тратить жизнь, пора ее менять. Пусть проведенная в Лондоне неделя не была полна веселья и развлечений, как предполагал ее кузен, зато она «обрела вкус к жизни», а это немало.
