— Не было? — произнес он с подозрением. — Что-то с трудом верится.
— Зачем мне обманывать тебя? Зачем нам вообще разговаривать об этом? Все, что можно сказать, уже сказано. Кстати, разве ты хотел от меня не того же самого? Всем вам нужно только одно — затащить женщину в постель!
Едва слова слетели с ее языка, Джейн поняла, что зашла слишком далеко. То, что она сказала, было грубо и, очевидно, несправедливо. Но именно эта мысль сводила ее с ума, причиняла боль и страдания.
Ей захотелось повернуться и убежать, но ее внезапно сковал леденящий страх. Она слышала звуки вечеринки, чувствовала тепло южной ночи, аромат лета, и при этом ей было страшно, как никогда в жизни. Этот человек совершенно парализовал ее волю. Она была целиком в его власти и знала, что готова выполнить любое его желание…
— Вот как ты думаешь? — сквозь зубы процедил Фернан. — И, зная все это, позволяла этому придурку обнимать и целовать тебя! Представляю, что было бы дальше, если бы я не подошел! — Сильная рука сомкнулась на ее запястье, словно тиски. — Прогулка по саду при луне, задушевная беседа, во время которой он сообщил бы, что любит тебя, что не может жить без тебя, и поэтому вам просто необходимо уединиться где-нибудь, чтобы…
— А даже если и так?! — со злостью воскликнула Джейн, доведенная до белого каления. — Я свободный человек, разве нет? Совсем как ты, Фернан! Никаких прочных связей, никаких обязательств. Можно немножко развлечься там, немножко здесь…
— Ты не такая! — Он схватил ее за плечи и довольно грубо встряхнул. — Черт подери, Джейн…
Она попыталась отвернуться, поняв его намерение, но губы Фернана завладели ее губами раньше, чем она успела это сделать. И несмотря на его грубость, на бессмысленные обвинения, Джейн почувствовала, что снова растворяется в нем, что не может противостоять собственной страсти.
Это было сумасшествие, безумие! Она вела себя как те женщины, которых всегда презирала, — женщины, позволявшие обращаться с собой как с половыми тряпками, превратившиеся в марионеток, управляемых их обожаемыми партнерами… Все это она понимала… Но Фернан обнимал ее, целовал, и это было единственным, что имело значение в данный момент!
Возможно, если бы он силой пытался заставить ее подчиниться своей воле, она смогла бы преодолеть охватившую ее слабость. Может быть. Но ничего подобного не было. Он прижал ее к своей груди необыкновенно бережно, губы его были чувственно нежны, рука ласково касалась набухших сосков сквозь тонкую ткань платья…
