— Может быть, вы хотите удостовериться в моей личности? — Фернан отчаянно сражался со словами чужого языка. — В таком случае советую вам позвонить Норе.
— Нет-нет, все в порядке, — наконец выговорила она. — Я… я видела ваше фото.
— Это хорошо.
Он снова улыбнулся своей ледяной улыбкой, и Джейн попыталась ответить тем же, но не смогла преодолеть охватившую ее скованность.
— Тогда нет проблем. Я тоже видел вашу фотографию: Нора снимала вас летом. Надеюсь, вы хорошо провели время во Франции?
— Да, все было чудесно. — Джейн увидела, как он нагнулся и без особого усилия поднял два ее тяжелых чемодана, словно они ничего не весили. Сама она не смогла бы справиться с ними без тележки или помощи носильщиков. — С Норой все в порядке? Ничего не случилось?
— Нора чувствует себя хорошо, — ответил он и кивнул в сторону выхода. — Идемте?
— Да, конечно.
Рядом с ним она почему-то чувствовала себя ребенком, и это ее беспокоило. Что же меня пугает? — спрашивала она себя, искоса поглядывая на выразительный профиль Фернана, когда они выходили из здания аэровокзала. Ее пугало все. Не только его строгий вид, но и рост, ширина мощных плеч под легкой курткой, темный, холодный, загадочный взгляд, почти физически ощутимая атмосфера безжалостности, окружавшая его подобно черной тени. Он был… он был просто устрашающим!
Устрашающим? Что за глупости! — одернула себя Джейн. Этот человек — лучший друг Пьера. И друг Норы тоже. Насколько она успела узнать, два с половиной года назад он при трагических обстоятельствах потерял жену. Возможно, он до сих пор переживает ее смерть: она ведь была очень красивой. Нет, он не устрашающий. Может быть, просто слишком замкнутый? Отстраненный?
Джейн проследовала за ним к серебристому «мерседесу», проглотившему ее огромные чемоданы с необыкновенной легкостью. Фернан распахнул перед ней дверцу, и, пока он обходил машину, чтобы сесть на место водителя, она с любопытством осмотрела дорогую отделку салона из светло-серого велюра.
То, что муж ее подруги, Пьер Соваж, сказочно богат, поразило Джейн еще прошлым летом. Теперь ей было ясно, что Пьер и Фернан — одного поля ягоды. Куртка и брюки Фернана явно были не из магазина готового платья, обувь скорее всего сделана на заказ, а золотые часы на загорелом запястье говорили сами за себя.
Владельцы таких часов родились «с серебряными ложками во рту», подумала она, горько усмехнувшись про себя. Поразительно, но здесь, на южном побережье Франции, их не так уж мало. До чего же это привилегированный, закрытый мирок! Совершенно нереальный по обычным меркам.
