Парниша двигался прямо на их «тойоту», воинственно потрясая в воздухе копьем и что-то крича. Причем не по-узбекски, а на каком-то ином наречии, показавшемся журналисту смутно знакомым.
— Что за фигня? — не понял юный узбек. — Какой-то дикий бербер.
— Это не из команды Юнуса? — предположил питерец. — Такой же черный цвет.
— Да нет, у тех мозги попроще работают.
В это время всадник, сделав резкий взмах, бросил свое оружие в автомобиль. Пассажиры «тойоты» не успели ничего предпринять, как стальная крыша над их головами была пробита острым наконечником, остановившимся в десяти сантиметрах от правой щеки водителя.
Красавчик побледнел и выскочил наружу, судорожно роясь в кармане. В его руке что-то блеснуло.
— Ты что делаешь, сука? — взвизгнул Темир, вытягивая правую руку.
Знакомая Роману яркая вспышка и гигантская воздушная воронка, жадно затягивающая добычу, стали ответом узбеку.
И снова тишина и ощущение нереальности происходящего. Если бы не торчащий из крыши «тойоты» шест, едва не убивший Темира, то снова все можно было бы принять за мираж.
Что же здесь делается-то, черт возьми? Может, Учитель объяснит?
Здание школы Роман заприметил издалека.
Высокие ворота, выполненные в традиционном для этого региона стиле и отделанные голубыми изразцами. Двухэтажное сооружение из желтого кирпича с большими окнами-арками. И та же небесного цвета облицовка.
Вообще постройка сильно смахивала на уменьшенную копию знаменитого бухарского медресе «Мир-Араб».
Градову представилось, что вот сейчас из-за толстых деревянных ворот, покрытых резьбой причудливых узоров, выйдет седобородый имам в белоснежном облачении и огромном тюрбане, возденет руки вверх и призовет гнев Аллаха на головы двух нечестивцев, дерзнувших нарушить покой святого места.
Врата таки скрипнули, а потом и широко распахнулись, позволяя автомобилю въехать во внутренний двор, закрытый с четырех сторон школьными постройками.
Двор был достаточно большим, мощенным квадратными мраморными плитами. Посреди его высился и журчал водой ажурный фонтан. По четырем углам, высаженные в кадках, шевелили негустыми длинными листьями молодые пальмочки, вероятно, привезенные откуда-то из жарких стран.
Журналист вышел из машины и поискал глазами того, кто открывал им ворота. Не сказочный же джинн, в конце концов? А что еще оставалось думать, глядя на это пустынное подворье?
Сердце громко стукнуло.
Прав был Мирза.
Он совсем не изменился, их Учитель.
Даже как будто помолодел.
