Может, дать ему на бедность пару тысяч сумов, и дело с концом?
Звук клаксона прервал человеколюбивые размышления журналиста.
У бордюра припарковалась «Toyota FJ Cruiser», из которой приветливо махал Роману Темир Рахимов.
Градов заметил, что в этом семействе внедорожники пользовались особой популярностью. У Улугбека Каримовича кроме служебного шестисотого «мерса» также был и «повседневный» «Hummer» (разумеется, классом повыше, чем у старшего сына хокима).
Странно, как это еще Матлюба Алиевна не обзавелась джипом. Да зачем ей машина? Разве что для поездок на базар. Жена хокима придерживалась строгих правил, регламентирующих поведение мусульманской женщины. В светской жизни почти не участвовала, за исключением того, что раз или два в месяц устраивала благотворительные приемы, сбор от которых шел на детские дома или больницы. Все остальное время посвящала семье, которая по узбекским меркам была небольшой — всего-то двое сыновей и пока неженатых.
Младший сейчас выступил в роли спасителя гостя из цепких объятий закона.
Бесцеремонно изъяв свой паспорт, Роман помахал им перед носом опешившего мента.
— Хайр,[18] почтенный!
— Хайр… — механически козырнул постовой непонятно кому-то ли отпускаемому им прохожему, то ли ожидающей последнего машине.
— Чего он от тебя хотел? — поинтересовался Рахимов-младший, когда журналист плюхнулся на сидение.
— Разве непонятно, чего они все хотят? Денег, конечно!
— Кутак! — ругнулся юноша. — Шел бы в нищие подаяния просить!
Градов покосился на парня.
Внешне Темир был полной противоположностью брата.
Мирза — невысокий, плотный и кряжистый, с бровями-кустиками, нависшими над маленькими глазами, вечно презрительно сжатым ртом. Одним словом, «Ворчун Гамми».
Этот же напоминал молодого леопарда. По-кошачьи грациозный, стройный и широкоплечий, с тонкими чертами по-девичьи смазливого лица. Под красиво изогнутыми бровями, обрамленные двумя рядами длинных пушистых ресниц, сияли глаза-колодцы весьма необычного для узбека небесно-голубого цвета. Вся осанка Темира выражала невиданную крепость духа, и в то же время женственность его лица придавала образу парня некую чувственность, сразу выдавая молодость. Казалось, будто Рахимов сошел с обложки глянцевого журнала, потому как в его внешнем виде практически не было изъянов. Вот только холодность и странное равнодушие васильковых глаз, да тонкие губы, искривленные в почти такой же, как у брата, ухмылке, как-то отталкивали от красавчика.
