Обер-лейтенант Обермайер изучал маршрут следования. Рядом с ним стоял командир 1-й роты Вернер.
— Сначала на Варшаву, — пояснил Обермайер, водя по карте пальцем, — потом в Белосток и Барановичи. В Барановичах два дня и разгрузка. Потом пойдем дальше на Минск и Борисов.
— Это тот Борисов, что на Березине? — стал вспоминать обер-лейтенант Вернер. — 26 ноября 1812 года Наполеон перешел Березину. Я всегда имел пятерку по истории.
— Ну а 999-му штрафбату предстоит перейти ее 10 ноября 1943 года. Так и отметь это знаменательное событие в своих мемуарах. „По следам Наполеона“…
— Хочется надеяться, что его участь нас не постигнет, — со вздохом произнес Вернер.
Обермайер, ничего не ответив, вновь углубился в изучение карты.
— Из Борисова дальше до Орши. Там окончательная разгрузка.
— Надеюсь, туда мы доберемся.
— Бесспорно доберемся. По всему участку пути охрана из болгарских частей в пулеметных гнездах. Неприятности начнутся за Оршей. Там Советы постоянно проникают через нашу оборону, да и партизаны прибавляют головной боли. В лесах в районе Горок действует партизанское соединение, хорошо вооруженное и численностью до батальона. Кстати — ты ничего не слышал о предстоящем нам загадочном задании?
— Понятия не имею. Барт словно воды в рот набрал. Хотя, скорее всего, он и сам ничего не знает.
Обер-лейтенант Вернер одернул щеголеватый, ладно сидевший на его образцовой фигуре френч.
— „Не торопись познать ужасы“, — процитировал он неизвестно кого. — Так когда мы все-таки выступаем?
— Согласно самому последнему приказу — завтра в 7 утра, — с улыбкой сообщил Обермайер. — Так что если еще не попрощался со своей вдовушкой, поторопись. Или уже попрощался?
— И да и нет. После нее у меня долго никого не будет, как мне кажется, — недовольно проворчал Вернер.
Но решил остаться и даже явился на построение своей 1-й роты.
Это построение было воспринято всеми как последний довод в пользу того, что все очень и очень серьезно. Обер-фельдфебель Крюль ровно в 20.00 появился перед выстроившейся 2-й ротой. На поясе висел только что полученный „08“, сам он был в каске и брюках, заправленных в высокие надраенные до блеска сапоги. В общем, вид у Крюля был воинственный.
Рота выстроилась походным порядком: при ранцах, одеялах и палатках в скатку. Вместо оружия, правда, у каждого на поясе висела лопатка. На мундирах — ни погон, ни петлиц. Серая, обезличенная масса, выстроившаяся в три шеренги. При команде „Равнение — на-лево!“ все синхронно повернули головы в нужную сторону.
