11. Он изобрел театр.
12. Он вывел из подземного царства свою мать (одна из единственных удачных попыток того, что пробовали многие боги и герои) и дал ей место на Олимпе, где
13. После основных своих приключений сел по правую руку своего отца, Зевса (место уступила ему Геста, богиня домашнего очага).
Для психологических процессов я прежде всего обозначил бы Диониса как бога вина и священного безумия, а также разрушителя границ (одним из его имен было "Лисий", от "лизиса", растворения – прежде всего цепей и страданий). Безусловно, посвященная ему (или вызванная им) мистерия должна раскрывать и отыгрывать эти базовые темы. Приобщиться Дионису в таком самом базовом смысле означает выйти с помощью "вина" (возвышающего, веселящего и освобождающего) за "границы" (социальных отношений, здравого смысла, характера и морали) в "безумие" (буйное действо непредсказуемой природы). И вот вам простой пример того, что может произойти, безусловно имеющий терапевтическую ценность.
Буйный барабанщик
С этого и началось все главное – сивуха началась вместо клико! Разночинство началось, дебош и хованщина!..
Молодой парень, работающий высокооплачиваемым программистом, в обычной социальной ситуации выставляющий интеллектуальность и робость, очень сомневался, принять ли приглашение на мистерию, до самого последнего дня. Особенно (на словах) его смущало то, что придется жить на природе, причем в довольно холодное время года (для Израиля; где-нибудь плюс 10 в воздухе), когда часто идут дожди. Несколько раз он сказал мне, что только однажды в своей жизни ночевал под открытым небом. Несколько раз спрашивал, что мы будем делать, если пойдет дождь. Я осторожно объяснял, что многие процессы делать под дождем прекрасно, но вещи будут оставаться сухими в "доме", где и мы сможем переодеться, высохнуть и согреться. В свой самый последний звонок (уже в день начала мистерии) он задал поистине шикарный вопрос: "А что, если пойдет дождь, а потом мы высохнем, а потом опять пойдет дождь?" Я постарался дать ему по голове (по телефону получилось слабо), а сам подумал, что такой страх перед внешней природой, конечно, отражает страх перед природой внутренней, и что, наверное, звать его не следует. Но это я только подумал, а в таких делах я использую логику только страховочно. Короче говоря, мы поехали, и по дороге он жаловался на проблемы своего дедушки и на собственную боязнь простуды – как он описывал, вполне фобически сильную и необъяснимую.
