Она протянула мне стакан бурбона со льдом.
— Вот твоя выпивка, а ванна уже налита.
— Откуда ты знала, когда я сюда доберусь? — спросил я, беря стакан.
— Услышала по радио, — улыбнулась она. Подойдя ко мне, она положила руки мне на плечи. — Ради меня ванну можешь не принимать. Этот запах даже возбуждает.
Я поставил стакан и зашел в ванную, снимая на ходу рубашку. Она шла за мной.
— Не торопись, — попросила она, — обидно тратить этот мужской дух.
Она обвила руками мою шею и прижалась ко мне всем телом. Я попытался ее поцеловать, но она уткнулась лицом мне в плечо. Я почувствовал, как она судорожно вздохнула и тихо застонала. Я поспешно расстегнул брюки, и они упали на пол. Отбросив их ногой, я подвел ее к туалетному столику. Блаженно прикрыв глаза, она вскарабкалась на меня, как обезьянка на пальму.
* * *
В горячей воде я почувствовал, как усталость волнами накатывается на меня. Попытался намылить себе спину и не смог.
— Давай я, — предложила Моника.
Она взяла у меня мочалку и принялась тереть мне спину. Я наклонился вперед и закрыл глаза.
— Еще, — попросил я. — Как приятно!
— Ты просто ребенок! Кому-то нужно о тебе заботиться.
— Пожалуй, ты права. Нужно завести себе слугу-японца.
— Японец такого делать не будет, — сказала она. — Выпрямись, я смою мыло.
Я лежал в ванне, закрыв глаза. Она провела ладошкой по моей груди, потом повела руку ниже. Я открыл глаза.
— Какой он маленький и беспомощный, — прошептала она.
— Несколько минут назад ты говорила другое.
— Знаю, — сказала она особым шепотом.
Я обнял ее и усадил на край ванны.
Нам помешал звонок телефона. От неожиданности я резко повернулся, и вода плеснула ей на платье. Она сняла трубку и молча подала ее мне.
— Да? — прорычал я.
Это был Макалистер. Он звонил из холла.
— Я же сказал в три часа! — огрызнулся я.
— А сейчас уже три, — ответил он. — Так мы поднимаемся? Уинтроп тоже с нами. Сказал, что у него к тебе дело.
Я посмотрел на Монику. Только этого мне не хватало: чтобы ее отец застал ее у меня.
— Нет! — поспешно сказал я. — Я еще в ванне. Отведи их в бар и купи выпивку.
— Все бары закрыты.
— Ладно, тогда я спущусь к вам в холл.
— В холле такие дела не делаются. Не понимаю, почему мы не можем подняться в твой номер?
— Потому что у меня здесь юбка.
— Ну и что? Их твой костюм не волнует.
Он засмеялся, довольный своей шуткой.
— Это Моника Уинтроп.
— О, Боже! — вздохнул он. — Твой отец был прав. Ты не знаешь меры.
— Узнаю, когда мне будет столько, сколько тебе.
