— Мисс Марлоу? — Получив утвердительный кивок, шофер сообщил: — Мистер Смит шлет вам свои извинения, мэм. Он не мог уйти с совещания на студии. Он говорит, что увидит вас во время коктейлей.
Рина поблагодарила шофера, пряча разочарование. Три года — срок долгий.
Шофер распахнул перед ней дверцу шикарной машины. На ручке двери Рина заметила крошечные инициалы: Н. С. Закурив, Рина осмотрела салон: золотые инициалы были повсюду, даже в узоре обивки сиденья.
Собственно, удивляться было нечему. В последнее время о нем много писали газеты: ранчо в сорок акров, тридцатикомнатный особняк в центре Беверли-Хиллз…
Впервые она услышала о нем месяцев через пять после возвращения на восток. Она поехала за покупками в Нью-Йорк, и один банкир, друг отца, пригласил ее на премьеру фильма, выпущенного компанией, в которой ему принадлежал пакет акций.
— А как он называется? — спросила она.
— «Шериф мирной деревушки», — ответил банкир. — Это фильм Нормана. Берни утверждает, что это лучший вестерн.
— Я не люблю вестерны, — сказала она. — С меня этого хватило, пока я там жила.
— Норман говорит, что в главной роли он снял новую звезду. Невада Смит. Он говорит, что это величайший…
Она переспросила своего собеседника, решив, что неправильно услышала имя.
— Невада Смит, — подтвердил банкир. — Странное имя. Но у актеров всегда причудливые имена.
— Я пойду, — поспешно сказала она.
Она запомнила премьеру: толпы, яркая иллюминация, холеные мужчины и дамы в бриллиантах. А потом этот мир исчез: его затмило волшебство экрана.
…Дело уже идет к развязке. Оставшись один в мрачной комнате, шериф мирной деревушки надевает кобуру с пистолетом — пистолетом, к которому обещал больше не прикасаться. Камера показывает его лицо крупным планом, настолько крупным, что видны даже крошечные поры на его коже. Он поднимает пистолет и смотрит на него.
Рина ощутила его усталость: груз решения заставляет сжиматься его губы, натягивает кожу на скулах. Но больше всего ее поразили его глаза — глаза человека, видевшего смерть. Не один раз, а множество. Это глаза человека, который понимает тщету жизни, ее боль и печаль.
Шериф медленно идет к двери, выходит на улицу. Яркое солнце падает на его лицо. Он надвигает на лоб темную шляпу и не торопясь идет по пустынной улице. Из окон, из-за занавесок и ставней за ним следят глаза горожан. Он не смотрит на них. На выгоревшей рубашке начинает выступать пот, заплатанные джинсы плотно обхватывают его поджарые ноги. Звезда ярко блестит на его груди.
