— Думаю, все чего-то боятся, Рина.
— Но не так, как я! — охрипшим от страха голосом сказала она. — Со мной все иначе. Я умру молодой от какой-то ужасной болезни. Я это знаю, Невада. Я это чувствую.
Невада сидел и гладил ее по голове, дожидаясь, когда она перестанет плакать.
— Как только ты приедешь на восток, все будет по-другому, — мягко проговорил он. — Там будут молодые люди и…
Она подняла голову. Первые лучи рассвета коснулись ее лица, осветив заплаканные глаза.
— Молодые люди, Невада? — переспросила она презрительно. — Их я тоже боюсь. Если бы я не боялась, то вышла бы за Джонаса, а не за его отца. Молодые люди все одинаковы. Им нужно от меня только одно. Трахать и трахать!
Секунду на его лице отражалось удивление, но потом он улыбнулся.
— А что тебя удивляет, Рина? И зачем ты это мне говоришь?
— Потому что ты — не мальчишка, — не колеблясь, ответила она. — Ты — взрослый мужчина.
— А ты, Рина? — спросил он.
Ее взгляд был почти вызывающим, но в голосе прозвучала неуверенность.
— Кажется, я лесбиянка.
Он рассмеялся.
— Не смейся! — бросила она. — Я была с девушками, и была с мужчинами. И с мужчинами у меня никогда не было — ни с одним. — Она горько засмеялась. — Мужчины — такие дураки! Верят в то, что им хочется.
Она задела его гордость.
— Может, дело в том, что ты никогда не встречала настоящего мужчину?
— Вот как? — в ее голосе прозвучал вызов.
Она отшвырнула одеяло и положила голову ему на колени. Он ощутил движение ее губ и внезапно пришел в ярость. Резко дернув ее за волосы, он заставил ее поднять голову.
— Что ты пытаешься мне доказать? — резко спросил он.
— Ты — тот самый, Невада, — прошептала она. — Разреши мне показать, как я могу тебя любить!
Он резко встал и отошел к камину. Скоро там затрещало пламя. Он повернулся к ней.
— Когда я позвал тебя сюда, Рина, мне казалось, что я поступаю правильно. Но я — не тот, кого ты ищешь. Наверное, я еще слишком молод. — Тут он медленно улыбнулся. — Видишь ли, мне хочется только одно: трахать тебя, трахать и трахать!
Секунду она смотрела на него, потом начала улыбаться.
— Может, так лучше, — сказала она, бросаясь ему в объятия. — Теперь мы сможем стать друзьями.
