Влево от скалы мигали огни города — низко и скученно. За этими играющими в жмурки розоватыми огоньками протянулась, убегая за Волгу, зыбко-дрожащая гирлянда фонарей. Фонари горели на плотине, перегородившей Волгу, но самой плотины отсюда не было видно. Казалось, гирлянда фонарей повисла над бездной.
Хребты Жигулей в причудливых изломах вырисовывались четко на блекло-зеленом — подсвеченном откуда-то снизу — небе. Лишь море огромной чернеющей чашей уходило в надвигавшуюся с запада ночь.
Ромка не знал, как долго оставался он наедине с природой, только когда повернулся назад, на горе уже было людно.
Все сгрудились возле какого-то холмика. Пригляделся Ромка, а это вовсем не холмик, а кучка хвороста.
— Прошу в круг, — сказал в это время кто-то глуховатым, чуть прерывающимся от волнения голосом. — Садитесь, садитесь!
Ромка тоже придвинулся к центру поляны. И тут затылок обдало горячим шепотом:
— Ромашка, тебе не страшно?
Оглянулся Ромка, а рядом с ним — толстушка Катя Блинова.
— Так уж и нисколечко не страшно? — опять с удивлением повторила Катя. Она всегда чему-нибудь удивлялась.
— Ты, Катя, как сюда попала? — тоже шепотом спросил Ромка.
— Так же, как и ты… своими ногами притопала. Садись давай, а то из-за тебя ничего не видно.
Опустился Ромка на холодную траву, и в нос ударило горьковатой полынно-мятной настойкой.
— Уселись? — спросил тот же голос, приглашавший всех в круг, и Ромке в этом голосе показалось что-то знакомое. — Наш отряд, ребята, теперь будет называться отрядом «Отважных». Совет отряда вас и позвал сюда.
Ромка вытянул шею, вглядываясь в поднимавшуюся над головой сидевших худенькую фигурку.
— Да ведь это же… Пузикова. Ну да, она!
А Пузикова, помолчав, объявила (как это Ромка сразу не узнал ее голоса?):
— Сейчас… будет говорить вожатый отряда «Отважных». Пожалуйста, Александр Прокофьич.
И Пузикова присела, а вместо нее поднялся высокий-высокий человек. Может быть, он только таким казался? Человек постоял, постоял, что-то комкая в руках, и вдруг сказал окающим баском:
— Здорово, ребята!
— Здравствуйте! — недружно, вразнобой раздалось в ответ. Ромка обернулся к Кате Блиновой.
— Знаешь, кто это?
— Кто? — спросила Катя.
Но на них зашикали, и Ромка больше ничего не сказал.
— Давайте знакомиться, — снова заговорил высокий человек, когда голоса стихли. — Наверно, многие из вас не раз катались по морю на пассажирском катере «Москвич». Катались? Ну, я так и знал. А я на этом катере штурманом.
