И Саша догадался.
Развертывая новый брикет, Ромка глубокомысленно заявил:
— Я так думаю: напрасно они все ахают — и дядя с тетей, и моя мать. Из Татьяны что-нибудь да выйдет. Ее уж бригадиром назначили. Разве это плохо?
— Очень даже неплохо, — согласился Саша и достал из нагрудного кармана вдвое сложенный конверт. Повертел его в руке, повертел и прибавил: — Тут поручение одно… нам вместе с Таней. А я нынче не смогу ее увидеть. Ты не передашь этот пакет Тане?
— Почему же не передам? Я мигом… хоть сейчас!
— Тогда — полный вперед!
Ромка взял из рук Саши конверт и бегом помчался на Садовую самым кратчайшим путем. Бежал он не только потому, что спешил поскорее выполнить Сашину просьбу, была и другая причина: от этих двух льдистых брикетов у Ромки все внутренности закоченели.
На углу Садовой Ромка внезапно остановился. А не обманул ли его Саша? Вдруг в этом письме разговор не о каком-то там поручении, а о нем, Ромке? Вдруг в этом письме Саша рассказывает Тане о Ромкиной торговле на рынке? У Пузиковой втайне разве что удержится! Ромкиной матери она побоялась наябедничать— знала, наверно, что Ромка в это время был дома. А Саша — ого, ему за милую душу обо всем растрезвонила!
Ромка со всех сторон оглядел зеленоватый конверт.
Конверт оказался заклеенным. Теперь уж Ромка не сомневался: письмо, конечно, о нем! Тут и гадать нечего!
Что делать? Не отдавать Тане письмо? А вдруг Саша завтра же повстречает Таню и спросит: «Вам Роман передавал мое письмецо?.. Как, нет?»
Спрятавшись за чей-то палисадник, Ромка снова принялся обнюхивать конверт. Ну как заглянуть в него хоть краешком глаза?
И тут — Ромка вначале даже не поверил — уголок конверта как-то сам собой оторвался. Ромка легонько просунул в дырочку мизинец, и конверт — эдакая удача — тотчас расклеился.
Не сразу вынул Ромка из конверта письмо, не сразу отважился его прочесть.
«Мне надо вам многое сказать о себе. Приходите сегодня в парк к девяти часам вечера. Очень и очень прошу. Буду ждать у фонтана».
Вместо подписи — одна буква «Т». (Это значит — Татаринцев. Александр Татаринцев.)
Ромка протяжно свистнул. Эх ты, ну зачем, зачем он прочитал чужое письмо? И что ему теперь делать? Отдать Тане письмо в незаклеенном конверте и с оторванным углом?
Нет, нет, ни в коем случае! А если… если сказать Саше: потерял, когда во весь дух бежал на Садовую?
Ведь может Саша написать Тане другое письмо? А почему бы и нет? А захочет, так и без письма обойдется. Встретит Таню на улице и скажет ей все, что ему вздумается сказать. Не к спеху же, наверно, это?
