Он ловко развязал первый попавшися под руку мешок, достал пачку в банковской упаковке, придирчиво оглядел упаковку. Взял вторую, третью. На мясистом безбровом лице - недоумение.
За всеми его движениями неотступно наблюдали охранницы. С заднего сиденья следила Лена, жилистая, с впалыми щеками, как будто изможденная тренировками. Она держала руки в карманах болоньевой куртки, ощущая холодную сталь пистолета.
Клава заняла позицию в кресле водителя. Она была в суконной мужской кепке-американке, следила не столько за движениями Тюлева, рывшимся в мешках, сколько за транспортом, подруливавшим к парковке. В поле своего зрения цепко держала "жигуля", на котором примчался Тюлев. Там, кроме шофера, могли быть ещё двое-трое в салоне да, по крайней мере, один в багажнике.
А ещё она видела подруг, выгружавших из "Волги" клетчатые сумки. По сумкам, по далеко не новым "аляскам", по теплым болоньевым шароварам, по меховой обуви на низком каблуке без труда угадывались челночницы.
Выгрузив из багажника не тяжелые, но объемистые сумки, эти пожилые женщины принялись рассматривать пестрые детские колготки. Стали, как цыганки, шумно торговаться.
Полуобернувшись, чтобы видеть гостя, Клава в зубах держала сигаретку, время от времени, подражая таксистам, сплевывала через опущенное боковое стекло, дверцу на всякий случай держала приоткрытой.
Если Клава и Лена испытывали напряжение - не прозевать опасности и вовремя пустить в ход оружие, Антонина Леонидовна вела себя подчеркнуто спокойно, даже чересчур спокойно, как будто "Уазик" был начинен не деньгами , а обыкновенной печатной продукцией, которой завалены уличные киоски.
Печать спокойствия на смуглом нерусском лице Антонины Леонидовны заметил и Тюлев. Ее такое поведение он расценил, как уверенность, что она, как и эти зеленые армейские брезентовые мешки, под надежным прикрытием.
Оставалось убедиться, что и номера ассигнаций, прежде всего стодолларовых, не совпадают: их мог уточнить только Гелевера. - Антонина Леонидовна, разрешите пригласить моего казначея. Он за рулем. У него список номеров. - Приглашайте. Только, как договорились, без оружия. - Само собой.
И толстяк Гелевера втиснулся в "Уазик". На переденем сиденьи стало совсем тесно. Гелевера достал список номеров. - Вскрывайте любую пачку, великодушно разрешила Антонина Леонидовна.
Вскрыл Тюлев. Подал сотенную. Гелевера долго елозил пальцем по листкам. - Ну что? - Даже близко... - ответил он Тюлеву.
