Не получилось. И пленника оставили в покое. До утра. Из Архангельска, видимо, распорядились с пыткой повременить. Допрашивать будет сам хозяин. Как миллионер миллионера.
Гривня привел Фиделя Михайловича в холодный барак. Это было общежитие, где никто не жил: нары, тумбочки, в углу высокой грудой свалены тюфяки. Из каптерки, что была за перегородкой, Гривня принес прогоревшие в нескольких местах валенки, суконную шапку-ушанку и пропахшую дымом костра старую фуфайку.
От уличного фонаря в бараке было относительно светло. - Ну, миллионер, - сказал Гривня, - блаженствуй. А для сугрева, хочешь, набулькаю? - И достал из-за пазухи знакомую бутылку. - Спасибо. Платить не чем. - А три стольника? - Не для тебя, скотина.
"Если набросится - задушу", - подумал Фидель Михайлович. Ярость его распирала. Он был уверен: с одним - справится. Но Гривня, накачанный "сучком", на "скотину" не отреагировал. Только сказал: - Не хочешь - как хочешь. А жратву тебе принесут.
Он ушел. Слышно было, как по обледенелым ступеням простучали его омоновские ботинки.
Фидель Михайлович принялся менять экипировку. Фуфайка оказалась тесной - лопнула под мышками. Зато шапка и валенки были в самый раз. Потом он готовил себе постель. Кинул на нары тюфяк, но сразу ложиться не стал - от него исходил влажный колодезный холод. Нашел тюфяк посуше - накинул на плечи. Сел у окна. Задумался. Что же все-таки произошло?
Еще два дня назад, в Москве, он строил такие радужные планы! Он покупает комбинат. И уже как хозяин, а точнее, как управляющий, модернизирует производство, он по-умному распорядится деньгами Антонины Леонидовны (он даже не догадывался, что они были уворованы у Тюлева): двести тысяч, которые она ему подарила, пойдут на зарплату рабочим: госпредприятие задолжало им за восемь месяцев, часть, большая, конечно, будет направлена на закупку сырья у тех же задавленных неплатежами леспромхозов. А что касается потребителей, в частности, бруса и обрезной доски, шеф, то есть Ананий Денисович, гарантирует доставку в Швецию тому же Якобу Шимону, притом минуя посредников. Через полгода уже появятся живые деньги - чистая прибыль.
Кредит он вернет, конечно, Антонине Леонидовне. А через два года, если цеха заработают на полную мощность - доперестроечную, - будет миллион в его собственном кармане. Он выкупит сына...
"Выкупил"...
Фидель Михайлович в этом холодном темном бараке осмысливал свои поступки, начиная с того сентябрьского дня, когда по протекции профессора Герчика стал сотрудником фирмы "Лозанд", владелец которой по стопам своего старшего брата карабкался в олигархи, до дня нынешнего, когда соблазненный тем же профессором, очутился в Архангельске на аукционе по продаже недвижимости.
