Выходя от шефа, он задержался в приемной. Антонина Леонидовна, милая изумительно умная Тоня, взглянула на него с укоризной. Ее черные, как анатолийская ночь, глаза, словно говорили: "Эх, ты, дед! Провалил такую операцию! Не послушал меня - толкнул на торги тюлевскую наличку - вот мы и попались. Зачем было спешить?"
Да, он поспешил. При этом пошутил, дескать, поморы - это те же чукчи, запомнить купюры не додумаются. Но дело он имел не с поморами, а с коренными питерцами. Они умудрились в один год сделать две революции, а москвичи только одну и ту неудачно. Третья революция тоже будет за питерцами. Все идет к тому. Где больше смута, там и взрыв. Пока только шебуршат бандиты. Так было и в начале века - постреливали эсеры, рабочие ждали момента.
Не послушался дед опытную женщину. Можно было заморозить четыре миллиона. Раньше, ещё при Советской власти, замораживали миллиарды. Тому есть классический пример.
В декабре 1960 года под Хабаровском московская банда перехватила вагон с деньгами нового образца. Десять лет купюры ждали своего часа. Всплыли во Львове. И туда сразу же правительство бросило целый полк квалифицированных сыскарей. Спустя два года банда, спрятанная по всему СССР, была схвачена.
Но тогда против налетчиков действовало государство. Теперь в поезде "Северная Двина" налетчикам помогало государство. А коль в акции принимает участие государство, даже самые искусные сыскари - бессильны.
"Но почему же Тюлев установил, кто его почистил? Сейчас в приемной шефа эту мысль держали оба - и товарищ полковник и бывалая подпольщица? Логика этой мысли сводилась к тому, что бывший особист не мог Тюлеву передать больше, чем он знал. И напрашивалось очевидное: неужели Тюлев с его вроде бы заурядным умишком уже заложил в государственную машину свои винтики?
Такую возможность не исключали оба, и прежде всего товарищ полковник. Уверенность покидала его. Впервые за много лет безупречной службы он понял, что время изменчиво, надо опять определяться: кому служить, а кому прислуживать?
Для разведчика-профессионала это проклятье, когда власть нестабильна. На верхотуру, как воронье на церковный крест, садится всякая нечисть. Хочешь - не хочешь, а приказы её выполняй, потому что она - власть. История знает немало случаев, когда чиновный люд перелетал от одного властелина к другому, как дичь из болотца в болотце. Но эта же дичь рано или поздно становилась добычей охотника.
У товарища полковника не было ни малейшего желания стать чьей бы то ни было добычей. Он вывел в люди своих детей - сына и дочь. На подходе внуки мальчик и две девочки. Внуков он любил больше, чем детей. Так что хочешь жить и процветать - в выборе ориентира будь осторожен, как бывает осторожен редкостный зверь, та же испанская дикая кошка или уссурийский тигр. Зверь живет, пока в нем обострено чувство постоянной опасности.
