— Вы кого-то ждете?
— Я?.. Ах, да! Это Руслан Несторович, он обещал что-то узнать про папу! Я сейчас!
Она метнулась к двери и выскочила во двор. Вот оно значит как, подумал Ледников.
Разумовская знала, что Абрамову в Берне что-то грозит. Знала или подозревала? Тут есть разница. И вот еще что важно — когда она предупреждала Женю, рядом с ней была женщина, с которой она говорила по-английски. То есть эта женщина могла все слышать. Или могла сама сообщить Разумовской об опасности. То есть она могла быть врагом или союзником… Кстати, и Альмезов, видимо, подозревал, что случившееся с Разумовской может быть как-то связано с делом Абрамова. Иначе зачем бы он подсовывал досье на него?
Господин Сухоцкий, который что-то темпераментно объяснял Жене, увидев Ледникова, пришел в явное недоумение, которое он даже не пытался скрыть. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
— Женя, представьте меня вашему гостю, — обернулся Сухоцкий к Жене.
— Простите, Руслан Несторович, я как-то забыла, что вы не знакомы. Валентин Константинович Ледников — друг Ани Разумовской. Близкий друг.
Сухоцкий протянул Ледникову руку и негромко сказал:
— Примите мои соболезнования, Валентин Константинович. То, что случилось, это ужасная трагедия. Ужасная! Госпожа Разумовская так много сделала для Жени, когда она осталась тут одна, и вдруг эта катастрофа…
— Валентин Константинович считает, что авария могла быть не случайной, — сказала Женя. Но было видно, что теперь все ее мысли заняты арестом отца.
— Не случайной? — поразился Сухоцкий. — То есть вы хотите сказать, что это было покушение?
— Просто в этой истории есть какие-то непонятные мне моменты, — уклончиво ответил Ледников. — Меня это не устраивает.
— Странно… Но ведь полиция, кажется, все установила? Разве нет?
— Иногда появляются новые обстоятельства, — уклончиво ответил Ледников. — Извините, мне надо идти.
— А что же вы собираетесь предпринять, если ваши подозрения подтвердятся?
— Ну, можно будет заставить полицию вернуться к расследованию, — нехотя объяснил Ледников.
— Заставить? Но как?
— Пока еще не знаю. Мне пора. Да и вам с Женей нужно многое обсудить.
Что-то раздражало Ледникова в господине Сухоцком. Что именно? Почему? Но думать об этом не хотелось.
